Перцев поднимает вверх голову:
— Сейчас опять «юнкерсы» появятся.
Некстати в балку скатываются грузовики мотострелково-пулеметного батальона. Расторопный Симонов побежал туда предупредить, чтобы пехота быстрее спешивалась и, рассредоточившись, выдвигалась вперед, а автомашины уезжали в тыл.
Старший лейтенант Сух ускоряет выгрузку людей, отпускает машины, и те, разворачиваясь на полном ходу, устремляются в тыл, к многочисленным степным балочкам и овражкам. Роты бегом растягиваются вправо и влево и редкими цепочками двигаются на свои позиции. Противотанковая батарея — мой резерв — маскируется среди пшеницы.
«Рама» улетает, но вскоре вновь раздается гул моторов, и на фоне бледно-голубого неба показываются чернью точки. С запада идут три группы вражеских самолетов…
Когда «юнкерсы», отбомбившись, скрываются, мы с Маслаковым и Симоновым, чертыхаясь и сплевывая хрустящую на зубах пыль, вылезаем из щели, в которую непонятно как разом свалились.
Нежданно-негаданно появляется Г. С. Родин.
— Я вызвал сюда Румянцева с Кузнецовым, — поясняет он. — Как явятся — все ко мне!
И, чем-то сильно озабоченный, удаляется в тень танка, садится на землю, вынимает карту и склоняется над ней.
На броневичке примчались командир и комиссар 39-й бригады.
— Берите карты и садитесь, — бросает Родин.
Об обещанной помощи, о погибших утром танках — ни слова. И мы не спрашиваем. По утомленному и сосредоточенному лицу Георгия Семеновича нетрудно догадаться, что ему уже все известно и он расстроен не меньше нашего.
На картах уточняем передний край — свой и соседей. Получается так, что теперь фронт находящейся справа от нас 131-й стрелковой дивизии и наших бригад составляет почти прямую двадцатикилометровую линию, идущую с северо-востока на юго-запад и перехватывающую проселочную дорогу между селами Липо-Лебедевский и Липо-Логовский.
Пока нам известно, что корпусу противостоит 3-я немецкая моторизованная дивизия. Но не исключено (упорное сопротивление дает основания предполагать), что в нашей полосе действуют и другие части врага. Разведка уже донесла о подходе к неприятелю подкреплений.
А что у нас? Откровенно говоря, не густо. Двадцать семь танков у меня, семнадцать — у Румянцева да по мотострелково-пулеметному батальону. На левом фланге — бригада Лебедева с 884-м стрелковым полком. Но у нее всего четыре танка. Через два часа, по расчетам комкора, должна подойти 32-я мотострелковая бригада подполковника Хорошева.
Задача наша — выбить противника из Липо-Логовского.
— Без артиллерии и авиации ничего не получится, — неосторожно заявляет Румянцев.
— Наступать без солидной поддержки — значит просто губить танки, — по инерции вторю я.
Из-под запыленных бровей Родин окидывает нас насмешливым взглядом. Губы его кривятся в злой усмешке. Он делает глубокую затяжку.
«По-настоящему курить стал», — мысленно отмечаю я.
— Артиллерия, авиация, солидная поддержка, — передразнивает нас комкор и в сердцах сплевывает. — Тоже мне, теоретики объявились! Скажите, какие умники! А кроме вас никто ничего не видит и не понимает. — Делает новую затяжку и, выпустив дым, повторяет: — Артиллерия, авиация, солидная поддержка… — И вдруг жестко: — Есть приказ. Надо бить противника сейчас и тем, что имеется, а не ждать, когда он навалится!
Комкор сердито сбивает фуражку на затылок и откидывается спиной на гусеницу танка:
— Истреблять оккупантов надо, не давать покоя. А вы — «поддержка».
Мы и сами прекрасно понимаем, что обстановка на фронте диктует именно активные наступательные действия. Но не высказать свое беспокойство не можем.
— Я понимаю ваши сомнения, — уже несколько мягче произносит Родин. — Конечно, дай нам двести танков, да артиллерию, да авиацию — и мы погнали бы врага так, что у него только бы пятки сверкали. И будет время, когда фронт получит достаточно техники. А сейчас ее нет. Она идет на более важные направления. Нам же придется наступать с тем, что имеем. Так что готовьтесь к новой атаке. Начало — в пятнадцать ноль-ноль…
Стрелки на циферблате показывают ровно три. И тут же начинают бухать орудия 131-й стрелковой дивизии. Это артподготовка. Как только она кончается, бригада начинает атаку, сосредоточив основные усилия против северных скатов высоты 169.8. В первом эшелоне идут Т-34, во втором — Т-70.
Противник умело использовал местность. За пологими северными скатами высоты 169.8 выстроилось несколько высоток. Их склоны, изрезанные глубокими оврагами, почти непроходимы для танков. Вот почему на высоте 169.8 гитлеровцы оставили лишь небольшой заслон, а основные свои силы развернули на рубеже за оврагами.