Пятая глава
В полном одиночестве
Когда я добираюсь до дома, уже поздно. Я устал и в голове слишком много тумана, чтобы сосредоточиться на том, что меня окружает, но, как бы то ни было, мой мозг подмечает все детали. Просто смысл увиденного не сразу до меня доходит. Снег на земле только недавно выпал. Нет свежих следов шин, у двери не натоптано. Всё тихо. Холодно.
Пусто.
С трудом поднявшись на крыльцо, я стучу ногами о стену возле двери, чтобы сбить снег с ботинок, а затем открываю дверь. Внутри теплее, но ненамного. В камине не горит огонь и не слышны звуки из задней комнаты или от телевизора. Меня не приветствуют лаем и не утыкаются в лицо мокрым носом.
— Лиа?
Тишина.
Кухня сразу же слева от входа. В раковине нет грязной посуды, чистой в сушке на полке тоже нет. Запах в комнате чистый и стерильный – никаких свидетельств того, что здесь недавнего готовили еду.
Я оглядываюсь назад на вход, и пустой крючок на вешалке, наконец, наводит меня на определённую мысль.
Она снаружи?
Я медленно иду к раздвижной двери, ведущей к заднему крыльцу. Отсюда отлично просматривается поленница на заднем дворе, но никаких признаков Лиа или Фрейи. На снегу нет следов, ведущих к поленнице и обратно. На веранде нет зимних сапог.
— Лиа? — зову я ещё раз.
Ни звука.
Возвращаюсь на кухню, там остался только один не замеченный мной предмет – лист из записной книжки на столешнице возле плиты. Дыхание в горле перехватывает, когда я еле тащу ноги по линолеуму, и трясётся рука, когда я тянусь за листом бумаги.
Дорогой Эван,
С тех пор как мы виделись последний раз, прошло уже несколько недель, и больше десяти дней, как все мои звонки стали переводиться на голосовую почту. Мне неизвестно, где ты, и жив ли ты вообще. Я знаю, что ты мне лгал. И думаю, что в глубине души я всегда это знала. Ты уезжаешь на несколько дней без каких-либо внятных объяснений, а когда возвращаешься, твои глаза всегда тусклые и пустые. Я много раз видела этот взгляд, чтобы не понять, что он означает.
Мне некому довериться. Даже сама мысль иметь друга сейчас кажется мне странной. Я думала, что тебе всего хватает, но ты уезжаешь, а я остаюсь одна и не могу не думать о том, чем ты там занимаешься. Меня до сих пор удивляет, зачем я связалась с этой учёбой. Что я буду делать, когда получу диплом? Где я буду работать, если мы вынуждены всё время скрываться?
Я больше так не могу, Эван. Я люблю тебя всем сердцем, но я не могу с этим справиться. Я не могу жить, беспокоясь, где ты, что ты делаешь, и собираешься ли ты вообще возвращаться домой. Я не могу примириться с тем, что, как я знаю, ты всё еще делаешь с моей совестью. Меня это не устраивает.
Я возвращаюсь в Аризону. В местной больнице есть несколько вакансий, и моя мама поможет мне найти своё собственное жильё и устроиться.
Я хотела сделать это лично, но не знала, когда ты вернёшься. Я даже вообще не знаю, вернёшься ли ты. Прости, Эван. Думала, что справлюсь, но я не могу. Я всегда буду любить тебя, но этого недостаточно.
Лиа.
На странице нет даты. Понятия не имею, как давно была написана эта записка. Несколько дней назад? Недель?
Я кладу бумагу обратно на столешницу после того, как прочитал её четыре раза. У меня в животе будто камень, и на мгновение в голове проносятся картины пылающей жары, ощущение песка на моих содранных коленях и грубая рука, сжимающая горло. Я пытаюсь сглотнуть, но не могу. Я даже дышать не могу.
Прежние мысли о еде, тёплом питье и горячем теле рядом с моим, пока я сплю, тут же развеиваются. Я рассеянно бреду в спальню в задней части коттеджа и смотрю на аккуратно заправленную кровать. Провожу кончиками пальцев по покрывалу, прослеживая абстрактный рисунок.
Её запаха давно уже нет в комнате.
Я опускаюсь на кровать и хватаю её подушку. Она пахнет лишь стиральным порошком. И всё же я прижимаю её к груди и зарываюсь в неё лицом. Мое тело измучено, но мысли бешено крутятся в голове. Когда я смотрю на тумбочку, что-то бросается мне в глаза.
Это тонкая серебряная цепочка. С подвешенным на ней четвертаком.
Кроме настольной лампы, это единственный предмет на тумбочке. Его положили аккуратно и намеренно. Мысленно я вижу, как Лиа медленно снимает цепочку с четвертаком с шеи и раскладывает там. Это символ нашей первой встречи. Видеть там эту монету, словно почувствовать удар в живот.
Отбросив подушку, я вскакиваю с кровати и топаю обратно в гостиную. Мой взгляд утыкается в камин и аккуратно сложенную рядом стопку дров. Схватив одно полено, я сжимаю его пальцами и ощущаю в ладони его вес.