Нет! Вы, безусловно, не годитесь для этой работы. И единственно, что вам остается сделать, это отправиться на фронт!
Тут господин стал бы хвататься за соломинку и заявил, что он пользовался льготой (единственный сын у покойной матери, или что-то в этом роде), и наконец, что он и винтовки-то в руках держать не умеет.
— Ради Бога, — сказал бы я, — не говорите вы ни о каких льготах. Повторяю вам, не до них теперь!
Что касается винтовки, то это чистые пустяки! Уверяю вас, что ничего нет легче на свете, чем выучиться стрелять из винтовки. Говорю вам это на основании собственного опыта. Что же касается военной службы, то что ж поделаешь! Я тоже не служил, а вот приходится... Уверяю вас, что меня нисколько не привлекает война и сопряженные с нею беспокойства и бедствия.
Но что поделаешь! Мне самому не очень хорошо, но приходится привыкать!
Я не менее, а может быть, далее больше вас люблю спокойную мирную жизнь, кинематографы, мягкие диваны и кофе по-варшавски!
Но, увы, я не могу ничем этим пользоваться всласть!
И вам и мне ничего не остается, как принять участие так или иначе в войне, иначе нахлынет на нас красная туча, и вы сами понимаете, что будет...
Так говорил бы я, но, увы, господина в лакированных ботинках я не убедил бы.
Он начал бы бормотать или наконец понял бы, что он не хочет... не может... не желает идти воевать...
— Ну-с, тогда ничего не поделаешь, — вздохнув, сказал бы я, — раз я не могу вас убедить, вам просто придется покориться обстоятельствам!
И, обратившись к окружающим меня быстрым исполнителям моих распоряжений (в моей мечте я, конечно, представил и их как необходимый элемент), я сказал бы, указывая на совершенно убитого господина:
— Проводите господина к воинскому начальнику!
Покончив с господином в лакированных ботинках, я обратился бы к следующему...
Но, ах, оказалось бы, что я так увлекся разговором, что чуткие штатские, услышав только начало его, бесшумно, один за другим, покинули кафе.
Все до одного, все решительно!
...........................................................
Трио на эстраде после антракта начало «Танго». Я вышел из задумчивости. Фантазия кончилась.
Дверь в кафе все хлопала и хлопала.
Народу прибывало. Господин в лакированных ботинках постучал ложечкой и потребовал еще пирожных...
Я заплатил двадцать семь рублей и, пробравшись между занятыми столиками, вышел на улицу.
Комментарии. В. И. Лосев
В кафе
Впервые — Кавказская газета. Владикавказ. 1920. №4 (84). 5/18 января. Затем — журнал «Москва». 1933. №4 С 120—123.
Печатается по тексту «Кавказской газеты».
Очерк «В кафе» важен прежде всего как свидетельство того, что Булгаков широко публиковался в белогвардейских газетах в конце 1919 — начале 1920 г., о чем он сообщал в своих письмах родственникам. Пока этот значительный пласт творческого наследия писателя остается почти неизвестным.
Посвящен очерк одному важному для того времени вопросу — кто же защитит Россию от посягательств «безумцев»? Кто защитит ее в час смертельной опасности? Не случайно этот вопрос стал впоследствии одним из главных мотивов романа «Белая гвардия», пьесы «Бег» и других сочинений писателя.
Печален ответ на этот главный вопрос: сражаться за Россию придется горстке отчаянных храбрецов. Основная же масса «тыловиков» не пойдет воевать, не будет рисковать своей жизнью... Гибель России их не трогает, они пекутся о своих личных интересах. В сущности, ответ на этот важный вопрос является одновременно ответом и на более общий вопрос: почему в Гражданской войне белые потерпели поражение.