Дом был обычной пятиэтажкой с кодовым замком на входе и очень напоминал старый дом в спальном районе столицы. В подъезде пахло чем-то резким. Она каким-то шестым чувством сразу поняла, что это запах дуста, которым морят тараканов. Запах будил воспоминания детства, когда еще ее бабушка жила в комнате на общей кухне. Сколько лет прошло с тех пор! Последнего таракана она видела, когда ей было лет пятнадцать. Не может быть, чтобы в Париже были тараканы! Может быть, это запах краски или еще чего-нибудь?
Квартира оказалась такой крохотной, что выглядела «бедной родственницей» по сравнению с российской госпожой «хрущевкой». «Видимо, это малосемейка какая-нибудь», – подумала она.
Одна комнатка метров двенадцать была и спальней, и гостиной, и столовой. Посредине стояла двуспальная кровать. Впереди над узкой полкой висел телевизор, сбоку были три двери. За первой скрывался маленький шкаф, за второй – комната размером со шкаф. Это была кухня-кабинет, потому что в ней стоял небольшой холодильник, на котором стояла печь СВЧ, а рядом приткнулся столик с ноутбуком, закрывавшим дырку от отсутствующей двухконфорочной электрической панели. «Оригинально, – подумала она. – Естественная вентиляция». За третьей дверью был унитаз, угловая раковина и душ за шторкой.
Одну стену целиком занимало окно. Она открыла шторы. Вид был потрясающий – на глухую стену рядом стоящего дома с облупленной штукатуркой. «Да, – подумала она, – подруга не очень щедра с сыном: в московском коттедже в распоряжении Пети был целый этаж с видом на березовую рощу и частный пруд, в котором его дедушка разводил рыбу. Ну и правильно, пусть сам как-то стремится на роскошь зарабатывать».
В этот момент позвонила ее подруга Леля:
– Ну как тебе Петькино жилище?
– Классно, уютненько так, – ответила она, боясь показаться неблагодарной.
– Да, – согласилась подруга, – ты не представляешь, чего нам стоило найти что-нибудь приличное в этой дыре.
Под дырой имелся в виду, видимо, Париж. Она было подумала, что ее подруга говорит о другой квартире, но адрес, код и ключ говорили о том, что она находится именно в ней.
– Нам так повезло, – продолжала подруга, – остальные варианты были такие клоповники!
– В каком смысле «клоповники»? – переспросила она.
– В прямом, дорогая, – рассмеялась подруга. – Но не бойся, в Петькиной квартире клопов нет. Так что живи и радуйся. Кстати, как там твой француз, на Боярского похож? Ну, пока, целую!
Было уже полтретьего. Она стояла на улице – белая женщина в белом платье в белых балетках с белой сумкой.
Почему ей пришла в голову эта мысль? Да потому, что по улице мимо нее шли одни негры, ой, нет, черные, нет, как там нужно говорить? – афроамериканцы. С другой стороны, а при чем тут Америка вообще? Наверное, чтобы не обидеть, их надо называть афрофранцузами. Делать было нечего, оставалось только размышлять.
Вот почему, если мне скажут: «Вон белая идет», я не испытаю от этого моральных страданий, а они черные – и сразу куча проблем. Дискриминация какая-то. Нет, эту тему лучше не развивать. Район все равно ужасный; сильно подруга сэкономила на ребенке. Крохотная квартирка в центре черного квартала, вид на стену… А мне здесь жить теперь. Ну, где же он? Какая у него машина? С какой стороны он подъедет?
Вдруг она услышала сильный гул, и на тротуар, чуть не сбив ее с ног, вкатился мотоцикл. Это был Филиппе. Такого она точно не ожидала.
Мотоцикл был старый и какой-то покоцанный, но зато сам Филиппе переоделся в молодежную одежду: белые обтягивающие джинсы, белая футболка с ярким принтом, а на ногах черные остроносые ботинки.
«Ну уж нет, только не мотоцикл!», – решила она.
Поняв, что на мотоцикле она ехать не собирается, он несколько нахмурился и сказал, что люди, у которых машины, – глупые люди, потому что они не берегут окружающую природу, отравляя ее парами бензина. Это предполагало, видимо, что его мотоцикл движется Святым Духом.
Думая, что платить за такси ему будет дорого, она предложила ему поехать на метро. Эта идея ему не понравилась. В принципе она могла его понять. Ее подруга, например, никогда не пользовалась метро. Она говорила: «Я там задыхаюсь». Поэтому муж, чтобы спасти ее от смерти, купил ей маленькую машинку «Мини-купер». Может быть, Филиппе тоже просто не любит ездить в метро, сделала вывод она.
Он поинтересовался, куда она хочет поехать. Эти слова она знала, как ей казалось, всегда: Лувр, Елисейские поля, Латинский квартал, Монмартр, Нотр-Дам де Пари. Но Лувр и Елисейские поля она посетит самостоятельно. В Латинском квартале, судя по названию, мексиканцы одни, поэтому его она видеть не хотела – было достаточно впечатлений от ее афрофранцузского квартала. «Нотр-Дам де Пари», – выбрала она. Он на минуту задумался, а потом предложил: