Уже искрятся ледяные пики западной части кальдеры. Черные отвесные базальтовые скалы резко контрастируют с заснеженными ложбинами. На востоке льдистые облака становятся ноздреватыми, тают в холодной голубизне, и небо постепенно становится аквамариновым.
Из-за южного борта горы Белой поднимается солнце. Еще минуту назад были видны его длинные тонкие лучи, а сейчас оно висит над вершиной, как раскаленный шар, и слепит немилосердно. Гора Белая стала совсем черной, а Узон, наоборот, ослепительно белым. Даже черные базальты стали светлей. Солнечная дорожка прорезала гладь Хлоридного озера, поверхность которого блестит, как каток. Несмотря на мороз, вода в озере 19 °C.
Спускаюсь на термальное поле, где предстоит интересная работа.
Следующая наша поездка на Узон — во второй половине мая. Мы снова летим. Вертолет медленно переносит нас через многочисленные распадки, речки, вулканы.
После горного массива «Жупановские востряки» снег стал заметно темнее. Значит, Карымский вулкан работал этой зимой очень активно. Его пепел разнесся на юг не менее чем на 30 км. Зеленью отсвечивает Карымское озеро — уже началось подтаивание льда. Делаем посадку в районе Карымского вулкана. На северо-западной стороне вьются дымки над небольшим потоком остывающей лавы. Наш прилет вулкан отмечает серией газопепловых выбросов на высоту 200–300 м.
В районе группы вулканов массива Большой Семячпк снег снова ослепительно белый. Проходим Голубой Дол — многочисленные блюдца озер с зеленовато-голубым льдом тянутся до самой бровки кальдеры Узона. Вертолет делает вираж вправо и входит в кальдеру. Сразу запахло сероводородом. Вот они узонские горячие источники! В обрывах Банного и других теплых озер хорошо виден мощный (4–5 м) снеговой покров. Громадные обледенелые козырьки свисают над горячими грифонами. Лед и кипяток — совсем рядом.
Склоны кальдеры выположились и превратились в отличные трассы для горнолыжников. Повсюду на снегу — сложные узоры звериных следов. Больше всего заячьих. Беляки переживают в это время брачную пору, частенько резвятся на лужайках и, кажется, полностью игнорируют опасность. Впрочем, опасны для них здесь только лисица и соболь. Всегда в одном и том же месте встречается тропа росомахи. Она живет в районе озера Дальнего и рано утром обегает кальдеру по периметру. Нам попадался этот толстошерстый зверь, похожий на приземистого медведя. Однако всякий раз метров за 100–150 росомаха успевала нас учуять и убегала. У кустиков ольхи и около березок — масса следов куропаток (фото 30). Сейчас их главная пища — едва оживающие почки березы и ольхи. Удивительно, по на Узоне тундровые куропатки зимой питаются на деревьях. Я много раз видел их сидящими высоко на березе, где они деловито, как дятлы, выбивали еще твердые почки. Ночуют куропатки в снегу, пробивая в насте мелкие лунки. За ночь их заносит снегом. А утром, идя на термальное поле, вдруг буквально под лыжей ощущаешь взрывоподобный хлопок — это из своей лунки вырывается потревоженная куропатка. Днем же белые курочки безбоязненно подходят к нашему домику.
Природа Узона сохранила свой первозданный облик. Сюда устремились туристы и исследователи, по работать здесь нужно очень осторожно, не забывая о своеобразии и неповторимости этих мест.
ИЛЛЮСТРАЦИИ
