И теперь я была почти на сто процентов убеждена в том, что Станислав будет ожидать лишь моего письменного ответа, будет избегать встречи со мной, а следовательно, навсегда уйдёт из камеры хранения…
Бегство от любви
На следующий день я не шла, а прямо-таки летела в библиотеку сломя голову. В камере хранения уже стояла пожилая полная женщина. Когда я спросила о Станиславе, она молча передала мне сложенную вчетверо записку. Я медленно развернула её. В записке был указан лишь его новый почтовый адрес: «Что же мне теперь делать с его рукописью? Выслать по указанному адресу? Но ведь он туда, видимо, ещё не приехал…»
Я ещё раз прочла записку. Станислав просил писать ему в Свердловскую область; название указанного города или посёлка мне ни о чём не говорило. Я даже не вполне была уверена, что он есть на карте. «Да и зачем мне торопиться с отправкой рукописи? – вдруг подумалось мне. – Пусть полежит пока у меня». Ведь в первый момент рукопись подействовала на меня ошеломляюще. Теперь нужно какое-то время, чтобы я могла прийти в себя и хоть немного успокоиться.
Итак, теперь я уже не смогу узнать от самого Станислава, как ему стали известны обо мне такие интимные психологические и физиологические подробности. Ведь не может же быть, что буквально всё, что показано в романе, является чистым вымыслом – плодом буйного воображения автора? Уж слишком много невероятных совпадений у лирической героини со мной! Да и потом, какое мне до всего этого дело, в конце концов? Что-то я стала в последнее время проявлять чрезмерное любопытство к тому, что меня не касается – мало ли бывает в жизни совпадений у каждого человека?
И как всё-таки хорошо, что моё рабочее место здесь, дома! Свободный режим – это мечта многих и многих людей. Но пока что далеко не все представители даже и творческих профессий имеют такую счастливую возможность. Было время, когда мне казалось, что стоит только вступить в Союз писателей, и сразу же всё образуется и встанет на свои места – у меня будет масса свободного времени, которого мне всегда не хватало. А стало быть, можно будет строчить повесть за повестью, роман за романом…
Однако всё оказалось не так просто. Да, действительно, появилась счастливая возможность писать когда угодно и о чём угодно. Но этого для творчества совершенно не достаточно. Ибо всё то сырьё в виде дневников и разрозненных беспорядочных записей, которые я копила многие годы, оказалось совершенно непригодным для будущих моих книг. Из-под пера выходили какие-то вымученные серые и банальные строки, лишённые живой мысли и сколько-нибудь интересного забавного или драматического сюжета. Видно, не успела я ещё набраться сочных и достоверных впечатлений, вычленить из жизни наиболее интересные для читателя события. А додумать, досообразить то, что не смогла взять из жизни, оказалось слишком сложным делом. Я бы даже сказала, непосильным для меня. Может быть, и не хватило природного таланта…
Вот так и получилось, что, вступив в СП и выпустив пару книг, я совершенно выдохлась и не представляла, о чём ещё можно писать.
Только теперь, по крайней мере, мне самой стало ясно, что невольно я делала ставку на Станислава, надеялась при этом, что судьба как-то всколыхнёт меня после знакомства с ним, наделит мою жизнь новыми яркими красками, даст новый импульс и так необходимый мне сейчас заряд бодрости и любви. Надеялась, что после получения всего этого у меня откроется второе дыхание (как принято говорить в спорте).
Но, как видно, моим надеждам теперь так и не суждено сбыться! И я чувствовала себя сегодня совершенно опустошённой и ни на что серьёзное не способной. Во мне как будто что-то оборвалось, надломилось, и все системы моего организма полностью расстроены. И я сейчас, как никогда раньше, ощущала всеми фибрами души, что являюсь никем иным, как просто-напросто слабой, увядающей и уставшей от жизни женщиной… Женщиной, которая, уподобившись поезду, медленно, но неуклонно сползает с огромного холма в сумрачную низину…
Инцидент в поезде
А Станислав Давыдович ехал тем временем в купе скорого поезда на Урал. Он уже давно обещал своей бабушке приехать к ней, чтобы поправить её покосившийся домишко, поправить изгородь, переложить печь. Ведь бабушка жила совсем одна, а ей шёл уже 86 год. На соседей надежда слабая: у них своих забот хватает. И вот, наконец, он взял отпуск и едет к любимой бабушке, предвкушая, как она ему обрадуется.