Заранее Выкормыш не накладывал. Дожидался, пока все вернуться — все никогда не возвращались, и Щенок еще ни разу голодным не ложился. Пару раз и на обноски объедки поменял, отдав свои младшим.
К темноте бои заканчивали и оба офицера отводили своих людей. Об этом не договаривались, потому правило изо дня в день и соблюдалось. И не один год. Сперва войска отводили, но недалеко. На поле шли бабы и обозные собирать трупы и людей. А когда всех растаскивали то и вовсе разводили войска.
Маги со всех концов стягивались к своему месту. Падаль шел не один, волоча на магических путах связанных простой веревкой людей. Солдат десять.
— Ну, чего тебе сегодня Морда на пел? — спросил Падаль, подходя к ученику.
— Руку увядания, господин.
— Эх, любит он тебя, мерзость полудохлая. Не зря столько в сундуке валялся. Соскучился по общению. Я тебе людей наловил. После ужина проверю, что там выучил.
— А чего по жрать? — вмешалась Блаженная.
— Да тут… — смутился Выкормыш — Морда научил.
— Дай проверю.
Блаженная заглянула в котлы, и расплылась в улыбке.
— Славная еда. Не то что мое хрючево.
— Морда до того, как учеником мага стать, поваренком в замке был. Он мне много рассказывает. Его отец с рождения учил своему ремеслу. Это потом его маги заприметили.
— Интересная у него судьба. От поваренка до офицера. Сильным некромантом был, образованным, пока Падаль его в самом начале войны не прибил. Они почти три месяца на поле боя тягались. Но вот видишь, и на том судьба не кончилась. Судьба, она девка такая. Кому все, а кому из утробы в компост.
— Или того хуже, родился, помучался и в канаву.
Ужинали все долго и молча. Сил на разговоры не хватало. Солдаты только готовили себе по жрать, и близко к магам не подходили. Запах скручивал живот и вызывал тошнотворные позывы сдохнуть от зависти. Пленные на трапезу смотрели с ужасом. Им и кусочка не хотелось. Но с каждым мигом, тарелки магов пустели, как и масло в лампадах в царстве богов, отмерявшее их жизнь тут.
Падаль после еды ни лежать ни сидеть не мог, а потому пристроился полубоком, уперевшись в мешок и слушал рассказ Выкормыша. Иногда поддакивая, иногда рассказывая сам. А потом и вовсе подтянул первого из пленных.
Воин в ужасе упирался, и голосил, но петля магии легко подтянула его. Молить, просить, говорить, даже гадить, он уже не мог. Наслушался и в ужасе, сбивая дыхание, даже орал то плохо.
Выкормыш вскинул руку. Рыкнул заклинание. Глаза потемнели. На пальцах выступили черные когти, из ушей по валил зеленый дым. Воин дернулся, за хрипел и на глазах стал иссыхать. Ветер красиво подхватил и в миг развеял прах, вырывая из рук мага.
— Больше контроля. У тебя сила из всех щелей прет. Много тебе госпожа дала, а держать в себе не умеешь. Давай еще. Сам подтягивай.
Выкормыш перевел взгляд на пленных и рыча себе под нос заклинание стал вытягивать одного. Но тот отключился сразу, стоило силе коснуться его. Выкормыш ругнулся, ослабил хват, бросил, и потащил другого. Уже осторожнее. Этот орал и умирал куда дольше. Старел на глазах, седел, терял волосы. Его глаза подернулись пеленой, как у древнего старика. И только тогда, когда крик стал похож на свист, он обвалился кучкой костей. Но зато и из ушей Выкормыша зеленый дым не шел.
— Давай, давай, тренируйся. Освоишь чего хорошего, и буду брать на поле пробовать.
— Падаль, я сам наловлю ему, только пусть готовит! Хрючево вот уже где было. Вместе с рыгаловкой и пердельной похлебкой. Такую жратву я не ел с тех пор, как по ранению в город посылали год назад, и я там бабе в корчме приглянулся. Хочешь, мага какого поймаю? Блажа, поддержи отряд. Уговори своего.
— Рано ему. Пусть на солдатах учится. А Головешка, и сам на потешном бою за место врага по натаскать может. Да и я. И ты лежебока. — сказала Блаженная.
— Чего стоим? Тащи следующего. Другую руку тоже пробуй. Потом и двух.
Пока Выкормыш тренировался, Щенок вернулся с мытыми котелками магов, чтобы наложить им на день и забрать большой котел мыть. Последним из большого котелка наложил своему господину, потом забрал остатки себе. Мясо с хлебом на утро. С полным пузом только спать удобно. А воевать на сытно набитое надо.
***
— Выкормыш! А ну бросай свои котлы и поварешки! Что бы через молитву времени был готов. — Прямо с утра обрадовал Падаль — сегодня с нами пойдешь.