— Которая снималась в «Привет, моряк, я звезда!»? — закончил за нее фразу Даррен. — Да, именно она. И она приезжает сюда жить.
— Сюда? В Слэкмаклетуэйт? Почему?
— Потому что она подруга Игоря Блаватского… Это естественно.
— Правда? — Кейт широко распахнула глаза. У Блаватского в футбольном мире была репутация спокойного человека. «Надежная пара ног» — вот как отозвался о нем менеджер «Юнайтед». И никто не мог предположить, что он вдруг окажется в сетях такой широко известной охотницы за скальпами звезд, как Шампань де Вайн.
— В последнее время Игорь страдал от растяжения мышц в паху, — задумчиво произнес Даррен, — и из-за этого пропустил несколько важных матчей. Как ты думаешь, это с ней как-то связано? Она никогда не надевает на себя много одежды или вообще не одевается…
Он протянул газету Кейт. На центральном развороте была фотография красивой блондинки. Она лежаа на боку, кокетливо глядя через плечо. Трусики-«танга» были едва заметны между упругими загорелыми ягодицами, которые напоминали пару свежевыпеченных бриошей. «Ах какая булочка!» — гласил заголовок.
В тексте под фотографией «модель и актриса» давала «незабываемый комментарий», как его назвали в газете, о своем переезде на север.
«Была ли я когда-либо на севере? — задумывается над нашим вопросом героиня шоу «Привет, моряк, я звезда!». — Господи, вы, наверное, шутите! Конечно, нет! Какого черта я там забыла? Вам стоило бы взглянуть на это место! Слэкмаклетуэйт — вот это название! В магазинах дерьмо, еда отвратительна, местные жители — настоящая деревенщина. Они уродливы и глупы, и я не понимаю ни слова из того, что они говорят. Кстати, надеюсь, вы еще не включили диктофон?»
— Невероятно, — покачала головой Кейт. Ее глаза блестели от гнева. — Местная общественность поднимет ужасный шум, я в этом уверена. — Она со злостью сжала кулаки. Какое право имеет кто-то, не говоря уже об этой Шампань де Вайн с птичьими мозгами, так отзываться о ее родном городе? Кейт стало ужасно обидно за весь Слэкмаклетуэйт и его живописные окрестности, за местный Дворец дожей, в котором располагался городской совет, и еще за добрых, милых и трудолюбивых людей, живущих здесь. — Какая же она тупая, мерзкая, эгоистичная… — Голос девушки дрожал от переполняющих ее эмоций.
— Успокойся! Кого волнует, что думает эта глупая дамочка?
— Да, я понимаю, но… — Ноздри Кейт гневно раздувались.
Даррен поднялся:
— Я, пожалуй, пойду. Надо взять эксклюзивное интервью у владельца магазина электротоваров «Провод под напряжением», который оплатил рекламное объявление на полполосы. Думаю, он окажется ужасным типом и будет требовать хвалебный материал.
Когда Кейт вернулась из туалета, телефон на столе Джоан разрывался. Прежде чем снять трубку, девушка скрестила пальцы.
— Алло? — с опаской произнесла она.
— Чертовски вовремя! — прорычал голос на другом конце линии. — Куда все подевались в этом долбаном офисе?
— Доброе утро, мистер Хардстоун.
— Не понимаю, что в нем доброго, черт возьми! Где тебя носило, мать твою? Я жду уже очень долго!
— Я была…
— Я не желаю выслушивать оправдания, — тут же перебил владелец «Меркьюри». — Тебе нужна эта чертова работа или нет?
— Да, конечно, мистер Хардстоун! — Стиснув зубы, Кейт старалась отвечать вежливо. — Чем могу вам помочь? — Может быть, транквилизаторы? Укол? Смирительная рубашка?
— Мой сын, этот никчемный придурок, все еще там?
— Да, то есть я хотела сказать: Натаниэль здесь. Вы хотите с ним поговорить?
— Нет, черт возьми, не хочу. Мне нужен тупой старикашка Уэмисс. Он на месте, я полагаю?
— Да.
— А вот в прошлый раз, когда я звонил, его не было полдня, черт возьми!
— Это так. Мистер Уэмисс был на похоронах матери.
— Да? И что это за оправдание? Можно подумать, старой кошелке было до этого какое-то дело!
Да уж, что тут скажешь?
— А ты кто такая? — грозно поинтересовался Хардстоун. — Как твое имя?
— Кейт Клегг.
— Ах да! Та репортерша с большими сиськами.
Кейт захлопала ресницами.
— Гм… да, я репортер…
— Ага, ты вполне ничего, девочка… Можешь стать очень привлекательной, если немного похудеешь.
У Кейт от гнева перехватило горло.
— Я попробую, — пробормотала она.
А Хардстоун прорычал ей на ухо:
— Черт возьми, не надо умничать! Это я здесь самый умный!
— Простите.
— Соедини меня с этим ничтожным главным редактором! Немедленно.
— У него совета…
— Я сказал: немедленно! — заорал он.
— Вы не могли бы немного подождать, мистер Хардстоун?
Она положила трубку на стол и услышала, как из нее полился поток ругательств.
— Это Питер Хардстоун, — прошептала Кейт, приоткрыв стеклянную дверь в кабинет Уэмисса.
Она старалась не встречаться взглядом с Натаниэлем, но чувствовала, что он рассматривает ее — это было как холодная, очень холодная, вода в душе по утрам. Кейт пришлось приложить усилие, чтобы не задрожать.
Лицо редактора исказилось от испуга.
— Гм… хорошо. Дорогая, ты бы лучше переключила звонок. Знаешь что, может быть, сходишь с Натаниэлем куда-нибудь перекусить? Покажи ему город, накорми ленчем. — Он бросил взгляд на старые золотые часы. — Сейчас ведь… гм… как раз время ленча.
Кейт тоже посмотрела на часы. Ровно одиннадцать сорок пять.
— Что ж, хорошо… Мы пойдем в «Биллиз».
Уэмисс заволновался:
— Ты уверена?
Кейт понимала его обеспокоенность. Кафе «Биллиз» нельзя было назвать излюбленным местом отдыха городского бомонда. Хотя были ли вообще такие места? Неотъемлемое достоинство этого по крайней мере в том, что здесь можно было поесть дешево и быстро, еду всегда подавали горячей и находилось кафе рядом с офисом.
«Биллиз» располагалось в угловой части крытого городского рынка. Его владелец, именем которого и было названо заведение — нервный женоподобный мужчина за пятьдесят, с лицом, красным толи от любви к спиртному, то л и от стресса, а может, оттого и другого вместе, — сидел за барной стойкой и время от времени с грохотом выставлял на нее тарелки с жареным картофелем, бобами или сандвичами с беконом. По всему периметру зала тянулась стойка, заменявшая столики, и за ней на низких стульях сидели завсегдатаи кафе: дамы в возрасте, отдыхающие от похода по магазинам, молодые мамаши с пищащими и визжащими отпрысками и скучающие тинейджеры в облаках сигаретного дыма, который расползался по всему кафе.
Натаниэль Хардстоун изучал приколотую к стене рекламную листовку: «Скромный завтрак от Билли — бекон, томаты, сосиска, поджаренный хлеб, бобы, грибы, яйцо и тост».
Он присвистнул и произнес:
— Это не скромный завтрак, а скорее серьезная атака на желудок.
— На твоем месте я бы взяла сандвич с беконом.
— Как скажешь.
Сделав заказ, Кейт вернулась на место. Ее не покидало ощущение, что Натаниэль наблюдает за ней.
— Это такое необычное место, — заметил он, оглядываясь по сторонам. Хотя Кейт казалось, что самое необычное здесь — сам Натаниэль. Его красота и характерная только для привилегированного класса раскованность были заметны в любой обстановке, но здесь производили почти шокирующее впечатление. Это как увидеть ангела в очереди на автобусной остановке.
— «Биллиз»? — улыбнулась она. — Оно уникально, поверь мне.
— Не только это кафе. Я обо всем, что здесь происходит, — этакий союз провинциальных дыр, черт возьми. Слэкмаклетуэйт и «Слэгхип» стоят друг друга. — Он потер ладонями глаза. — Поверить не могу, что мне придется задержаться в этом болоте.