Кейт сжала губы. Как он может сейчас думать о таких мелочах? В присутствии Крайтона, пережившего такие страдания?
— И как долго ты был заперт? — осторожно поинтересовалась она.
Крайтон удивленно посмотрел на нее:
— О, не дольше, чем обычно.
Кейт нахмурилась. Разве в беспощадном преступном мире существует какое-то ограничение в длительности пыток и допросов?
— Но ведь время всегда одно и то же. Плюс-минус полчаса на случай задержки.
Принесли напитки. Крайтон быстро схватил бокал, а Кейт отодвинула свой.
— Крайтон, — со всей серьезностью принялась убеждать она, — ты должен написать об этом. Это ужасно, но я уверена — у тебя может получиться потрясающая статья. И не только для «Меркьюри» или «Газетт». Наверняка «Таймс» заинтересуется такой драматичной историей. Это стало бы отличным продолжением уже напечатанных материалов.
Даррен издал какой-то странный звук, а Крайтона ее предложение, казалось, шокировало.
— Написать? О нет, это невозможно! Это… гм… личное.
Кейт восхищенно смотрела на него. Проявлять скромность в такой ситуации! Как она могла считать его свихнувшимся пьяницей?
— И как же тебе удалось сбежать? — мягко поинтересовалась она.
— Ну, честно говоря, я никуда не убегал. Просто лежал, и меня нашли уборщицы.
— Уборщицы?
Крайтон шмыгнул носом.
— Да, немного неприятно, конечно. Им пришлось вызвать полицейских, чтобы они меня забрали, — ведь я был без одежды. В противном случае мне пришлось бы идти абсолютно голым в толпе пассажиров Ватерлоо.
— Ватерлоо?!
— А что в этом странного? Ведь «Евростар» приходит именно туда. — Он снова затянулся.
— Да, но почему ты оказался в поезде с Хардстоунами?
— С Хардстоунами? — Крайтон непонимающе взглянул на нее. — А с какой стати мне с ними быть?
Кейт начинала чувствовать себя полной дурой. Даррен упорно отворачивался и, похоже, сдерживался, чтобы не расхохотаться.
— Значит, они не пытали тебя? — запинаясь, пробормотала она.
— Пытали меня? Э-э… нет. Совсем нет. Господи, с чего ты вдруг решила? — Крайтон взял бокал с виски.
Даррен теперь уже тихо повизгивал, и Кейт избегала встречаться с ним взглядом.
— Итак, давай начнем сначала, — недовольно сказала она Крайтону. — Почему ты исчез?
— А! — Крайтон дымил сигаретой и, судя по всему, стыдился сказать правду. — Понимаешь, все произошло по ошибке. Я должен был вести эту шайку — из Бирмингема, понимаешь, — в Вентимиглию, как я его называю.
— Куда?
— Вентимилия — это городок рядом с итальянской границей. Там очень хороший рынок. — Он прокашлялся. — В любом случае я забыл заранее купить билеты и помчался на станцию в Ницце… К счастью, мимо проезжал мэр. Он согласился подвезти меня — ведь его машина гораздо быстрее.
— Но ведь папка пропала! — заныла Кейт.
— Да, я решил забрать ее с собой.
— Но почему? Ведь обычно ты оставляешь ее под автобиографией Эстер Ранцен.
Глаза Даррена округлились.
— Эстер Ранцен?
— Именно, — кивнул Крайтон, — но я решил, что твой призрак, да и вообще все происходящее, указывает на то, что ситуация накаляется. Поэтому и забрал ее. Ведь кто угодно мог бы заглянуть в редакцию и унести папку.
— Конечно, — согласилась Кейт сквозь зубы. — Значит, ты оказался на станции…
— Да, я оказался на станции и уже собирался решать свои проблемы. И вдруг, как ты думаешь, кого я вижу? Компанию фанатов регби из Шотландии. И среди них — в это невозможно поверить! — двоих ребят, с которыми учился в колледже в Дареме. — Он снова глотнул виски. — Как бы там ни было, мы решили не откладывая выпить за встречу, за первой рюмкой последовала вторая… ты ведь знаешь, как это бывает. — Он быстро взглянул на Кейт.
— Я знаю, что из этого вышло, — раздраженно заметила она. — Твои туристы стояли у офиса и ждали, когда же ты отвезешь их в Грасс.
— В самом деле? — виновато спросил он. — Думаю, так и должно было случиться… Какой ужас! Но они не так уж много потеряли. Там полно туристов. — Он неловко прокашлялся. — В общем, потом я помню только, как пришел в себя в поезде, следующем в Лондон, раздетый, связанный и с кляпом во рту, и, судя по возникшей суете, у меня на лбу было написано что-то неприличное.
— Что? — тут же спросил Даррен.
Крайтон пожал плечами:
— Что-то вроде «Здесь были копы». — Он виновато улыбнулся: — Фанаты регби — они ведь ненормальные. Просто психи!
— Сумасшедшие, — с раздражением заметила Кейт. — И что же дальше?
— Итак, я оказался в участке в Лондоне без одежды, без денег и даже без паспорта. — Он шмыгнул носом. — Полицейские разрешили мне позвонить человеку, который мог бы за меня поручиться, и первым, о ком я подумал — хотя, понимаешь, я ведь целую вечность не был на родине, — был Деннис Уэмисс. Думаю, потому что мы с тобой говорили о нем. — Он снова посмотрел на Кейт.
Она кивнула:
— И?..
— Он молодчина, всегда был надежным парнем! Помог мне разобраться с полицией, привез в Хекмаклетуэйт, или как там называется этот городишко, и заботился обо мне какое-то время. Я немного простудился из-за того, что был раздет, — ведь кондиционеры в поезде работают на полную мощность. И однажды ночью мы с Деннисом говорили о его газете — ты ведь знаешь, что он затеял внутренний выкуп, — кстати, это отличное решение, — и тут всплыло имя Хардстоуна. Оказалось, что благодаря Даррену у Денниса уже была половина истории, но он искал недостающую информацию, чтобы сделать разгромный материал для первой страницы своего первого выпуска. И когда он пообещал, что статья выйдет под моим именем, — Крайтон виновато взглянул на Даррена, — естественно, я с удовольствием помог ему. А потом я сел на поезд во Францию, и вот я здесь… — Он затянулся сигаретой и снова шмыгнул носом.
— Понятно. — Кейт принялась разглядывать мраморную террасу.
— Ты не будешь коктейль? — спросил Даррен. — М не так жаль, что он нагревается.
— Угощайся.
Даррен залпом осушил бокал и поднялся:
— Пойдем, Крайтон. Нам пора. Нужно заняться новым номером газеты.
Кейт подняла глаза:
— Ты работаешь в «Газетт»?
Даррен кивнул — его сияющие на солнце фиолетовые «иглы» весело закачались.
— Еще пару дней. А потом вернусь в «Меркьюри».
— Ты серьезно?
— Конечно, а почему нет? Там сейчас жизнь кипит. Наши материалы появляются в центральных газетах, вдохновленный главный редактор жаждет новых разоблачений — извини, достойных местных новостей, — которыми я мог бы заняться. Так почему бы не вернуться? Мне уже звонили из пары центральных газет с предложениями внештатной работы. — Он помолчал. — Тебе тоже стоит подумать о возвращении в «Меркьюри».
— В «Меркьюри»? — Кейт уставилась на него. — Но Деннис не захочет принять меня назад. Он пришел в ярость, когда я уехала без разрешения. Хотя я тогда об этом не знала, — горячо добавила она.
— Он уже давно все это пережил и будет рад видеть тебя снова. Ты ведь классный репортер, который знает все ходы и выходы.
У Кейт комок подкатил к горлу, и она с трудом сглотнула. Как хорошо, хотя и очень необычно, что бабушка здесь, рядом с ней, но она все равно не могла представить, что останется в Сен-Жан навсегда. В отличие от Селии она не хотела управлять рестораном и вовсе не собиралась, как Мэнди, жить в какой-нибудь романтической развалюхе. И вряд ли «Ривьера газетт» была пределом мечтаний в ее журналистской карьере. Она хотела лишь одного — писать. Лучше всего романы. Но по непонятной причине с «Жиголо с севера» у нее ничего не получалось, даже несмотря на жару, голубое средиземноморское небо, живописный вид с балкона отеля, деревенский колорит и то, что, несмотря на всю ее занятость, свободное время все равно оставалось.
И сейчас Кейт вдруг поняла, почему это произошло. Дело не в том, что она утратила желание и способность к сочинительству, как она уже начинала бояться. Для того чтобы продолжать, ей нужно было оказаться под холодным безрадостным северным небом и — самое важное — постоянно иметь под рукой материал, который она когда-то воспринимала как должное. Возможно, все это время она шла по ложному пути. Возможно, на самом деле ей хотелось писать вовсе не о жиголо и страстном сексе, а о том, что в полной мере могло бы вместить в себя тот забавный и мудрый житейский материал, которым так богат Слэкмаклетуэйт.