Как видим, никакого противоречия у Горсея с Курбским нет: автор «Записок», как и князь Андрей, говорит, что Иван Грозный только приговорил Леонида к смерти. Следовательно, к 1573 г. можно отнести только опалу Леонида, а не саму казнь, которая состоялась позднее, в октябре 1575 г.[128] Все это согласуется и с датой написания «Истории» Курбского — 1573 г.[129] Если наши наблюдения верны, то тогда и сообщение Новгородского летописца о «соборе» над Леонидом будет иметь в виду не земский, а церковный собор типа, скажем, собора, осудившего митрополита Филиппа или Сильвестра[130]. Возможно, именно на нем вторично (т. е. в 1575 г.) решалась судьба архиепископа Леонида.
Ссылаясь на Краткий новгородский летописец, Р. Г. Скрынников вообще сомневается, что Леонид был казнен[131]. Между тем совпадение новгородской и псковской летописей с Пискаревским летописцем делает вывод о трагической гибели Леонида трудно оспоримым фактом, а сближение дат смертей Леонида и Протасия Юрьева говорит за то, что казнь Леонида произошла в связи с волной репрессий, относящихся к концу 1575 г. Рассказ же Горсея имеет в виду события 1573, а не 1575 г.: в нем не говорится о связи дела Леонида с боярской изменой, а о казни кн. Б. Д. Тулупова — одного из главных лиц, пострадавших в 1575 г., — Горсей упоминает в другом месте своих «Записок». Сообщив о том, что архиепископ новгородский был присужден к вечному заключению, Горсей не упоминает о его смерти. Но вот у того же Горсея после сообщения о церковном соборе 1575 г. есть сведение о том, что епископы и аббаты «старались придумать вместе с опальными, как бы повернуть дело и начать мятеж». Царь объявил высших иерархов («всех возглавлявших обители») изменниками, а 20 главнейших из них просто преступниками, что было признано «всеми сословиями». В этой связи Горсей и рассказывает, как семь монахов были загрызены медведями[132]. Не имел ли он в виду в данном случае трагическую гибель Леонида, которого, «в медведно ошив», затравили собаками?
В синодиках Ивана IV о казни Леонида не упоминается. Но там же нет ни слова и о митрополите Филиппе, которого задушил Малюта Скуратов. Окончательно вопрос решается находкой Московского летописца XVII в., в котором прямо говорится о казни Леонида в связи с его сопротивлением поставлению Симеона Бекбулатовича на великое княжение[133].
Четвертый довод В. И. Корецкого в пользу созыва Земского собора в 1575 г. — запись 30 декабря 1575 г. в расходной памяти волоколамского старца Гурия Ступишина, который «жил на Москве с ыгуменом в соборе». Слабость этого довода подметил Н. И. Павленко, писавший, что, «может быть, речь идет о содержании представительства монастырей в Москве». Но скорее всего речь шла о церковном соборе, занимавшемся делом Леонида[134].
Таковы основные доводы В. И. Корецкого в пользу гипотезы о созыве в 1575 г. Земского собора, связанном, по его мнению, с поставлением Симеона. Однако никаких надежных показаний источников, которые подтвердили бы эту гипотезу, нет.
Эпизод с «вокняжением» Симеона Бекбулатовича привлекал внимание многих исследователей. Для В. О. Ключевского это отчасти «политический маскарад» Ивана IV. С. Ф. Платонов, не умея объяснить смысл этой «игры или причуды» Грозного, разводил руками. С. М. Каштанов высказывал мысль о сходстве положения Симеона Бекбулатовича с положением других соправителей при великих князьях, в частности Ивана Ивановича Молодого при Иване III. В. И. Корецкий не видел сходства с этими случаями, так как при системе соправительства великие князья не садились на «удел». Корецкий искал образец опричной политики и «поставления» Симеона Бекбулатовича в литературном источнике — двух эпизодах «Жития Варлаама и Иоасафа»[135].
128
См.: Кобрин В. В. «История о великом князе Московском» Курбского в двух зарубежных изданиях, — ВИ, 1965, № 10, с. 176.
129
Зимин. Курбский, с. 306. Р. Г. Скрынников считает, что опала в 1573 г. не могла произойти, так как Леонид в августе 1575 г. управлял епархией (Скрынников. Россия, с. 15). Но Леонид после опалы 1573 г. мог на некоторое время снова получить свою епархию.
130
Н. И. Павленко считает возможным, что «собор занимался разбором дела новгородского архиепископа Леонида дважды — в 1573 и 1575 гг.» (Павленко, с. 99). По контексту у него речь идет о церковном соборе.
135
Ключевский В. О. Соч., т. 2. М., 1957, с. 178; Платонов. Очерки, с. 118–119; Каштанов. О политике, с. 460; Корецкий. Собор и возрождение, с. 38–39.