В этой обработке восточной легенды из жизни Будды говорится о том, как царевич Иоасаф по смерти отца объявляет царскому совету о желании покинуть престол и оставить своим преемником вельможу Варахию. Несмотря на протесты подданных, Иоасаф тайно покидает столицу, приводя задуманный план в исполнение. Но Иоасаф, тяготясь властью, вообще покидает престол, а Грозный сохранял за собой «удел». Случаев, когда правители оставляли престол, можно было бы найти в средневековье немало. Знала их и русская литература (например, «Житие Петра и Февронии» XVI в.). Вряд ли Грозный был настолько отвлеченным от реальной жизни человеком, чтобы черпать истоки своих политических преобразований в житийной литературе. Второй эпизод «Жития Варлаама и Иоасафа» говорит о разделении царства на две части: во главе одной из них поставлен был сын царя[136]. И здесь сходство с событиями 1575 г. кажущееся. Скорее можно было бы сопоставить этот эпизод с соправительством Василия Ивановича при Иване III, но и это не имело бы реальной исторической подосновы.
Есть в литературе точка зрения, что «своим острием политика «удела» была направлена не только и не столько против привилегий и землевладения церкви, сколько против уцелевших руководителей бывшей опричной думы и приказного аппарата»[137]. Попытаемся разобраться в сущности этой политики и причин ее введения. Современники терялись в догадках, размышляя о причинах поставления на великокняжеский престол Симеона Бекбулатовича. Один московский летописец писал, что Грозный, «мнети почал на сына своего царевича Ивана Ивановича о желании царства и восхоте поставити ему препону, нарек на великое княжение царя Семиона Бекбулатова». По Пискаревскому летописцу, «говорили нецыи, что для того сажал, что волхви ему сказали, что в том году будет пременение: московскому царю смерть. А иные глаголы были в людех, что искушал люди: что молва будет в людех про то». Иностранные современники объясняли эпизод с Симеоном по-разному. Англичанин Горсей склонен был считать его причиной финансовые соображения: царь решил сделать Симеона ответственным за уплату старых долгов и за выполнение различных обязательств. Опираясь на рассказ Горсея, Д. Флетчер писал, что Грозный уступил царство, «как бы намереваясь удалиться от всех общественных дел и вести покойную частную жизнь». Но к концу года он собрал все жалованные грамоты монастырям и уничтожил их[138].
Таким образом, эпизод с Симеоном, по Флетчеру, был осуществлен для более удобного проведения секуляризации монастырских земель и отмены тарханов. Мнение Флетчера долгое время разделялось некоторыми исследователями. С. М. Соловьев, С. М. Середонин, Я. С. Лурье, Л. М. Сухотин и В. И. Корецкий считали события 1575–1576 гг. рецидивом опричнины. П. А. Садиков, а вслед за ним Г. В. Вернадский полагали, что Иван Грозный временно отказался от московского престола, чтобы обеспечить успех своей кандидатуры на польский[139]. Сейм же избрал королем Стефана Батория, который 1 мая 1576 г. короновался польской короной. После этого-то и был сведен с престола Симеон Бекбулатович.
Из предложенных объяснений событий 1575–1576 гг. ни одно не выдерживает критики. Никакой секуляризационной политики в эти годы не проводилось. Кандидатура Грозного на польский престол выдвигалась и в 1572 г., но тогда он престола не покидал, да и в 1575–1576 гг. Иван Московский фактически сохранял в своих руках все управление Русским государством. В годы опричнины Иван IV никого не сажал на русский престол и острие своей политики направил против последнего удела (князя Владимира Андреевича), новгородского сепаратизма и обособления церкви. Теперь же Иван IV, наоборот, выделяет себе «удел», делая Старицу его столицей.
Лучше всего объяснил происшедшие события сам царь Иван Васильевич. Д. Принц с его слов сообщал, что Грозный передал власть Симеону «по причине подлости подданных»[140]. Во время доверительного разговора с английским гонцом Сильвестром 29 ноября 1575 г. Иван IV обратил его внимание на опасность переворотов, которые подстерегают государей, прибавив: что «в настоящее время и оправдалось, ибо мы передали сан нашего правительства… в руки чужеродца… Поводом к тому были преступные и злокозненные поступки наших подданных, которые ропщут и противятся нам за требование верноподданнического повиновения и устрояют измену против особы нашей». Ведь еще летом 1574 г. Грозный сообщил Сильвестру, что хотел бы заключить с Елизаветой договор о предоставлении ему убежища в случае необходимости[141]. Итак, события 1575 г. Грозный объяснил поведением подданных, точнее, близкого окружения из состава бывших опричников.
139
Середонин, с. 71–81; Сухотин, вып. V–VI, с. 58–59; ПИГ, с. 481–484 (Я. С. Лурье); Садиков. Очерки, с. 43–44.
140
Принц, кн. 3, с. 29. Грозный якобы говорил, что за время правления узнал «величайшее вероломство и предательские намерения» своих подданных, которые будто бы уже не раз решались «согнать» его с царства и «положили передать» его владения «татарину» (с. 22).