— А вот и не подумаю ложиться! — крикнула строптивая Агуэда, соскальзывая на пол. — Подожди, бабушка. Скажи мне, что я должна сделать?
— Скажи ей! Скажи! — затараторили другие девушки.
Старушка выпустила из рук ворох собранного платья, подошла поближе и пристально взглянула на девушку.
— Ты должна взять свечу, — начала она поучать ее, — и пойти в темную комнату. И чтобы там было зеркало да никого, кроме тебя… Подойди к зеркалу, закрой глаза и скажи:
И если все сделаешь так, как надо, тотчас же из-за твоего левого плеча покажется лицо того, за кого тебе идти замуж.
Наступило полное молчание. Потом Агуэда решилась спросить:
— А что будет, если я не все сделаю так, как надо?
— Ну, тогда надейся на милосердие божье.
— Почему?
— Потому что тогда ты можешь увидеть дьявола!
Девушки дружно вскрикнули и вцепились друг в друга, до смерти перепугавшись.
— Ну уж это-то — глупость! — заявила Агуэда. — У нас сейчас тысяча восемьсот сорок седьмой год. Какие еще могут быть дьяволы! — Тем не менее она заметно побледнела. — А я придумала, куда можно пойти. Придумала! Вниз, в залу. Там как раз висит большое зеркало, и сейчас там никого нет.
— Нет-нет, Агуэда! Нет! Это же грех! А вдруг ты увидишь дьявола? Что тогда?
— Ну и пусть! Я не боюсь! Я иду!
— Ой, ты — испорченная девчонка! Сумасшедшая! Если ты сейчас же не ляжешь в постель, я позову маму.
— А если ты сделаешь это, я расскажу ей, кто навещал тебя в монастыре в марте. Иди, бабушка, принеси мне свечу. Я пойду.
— Девочки! Девочки! Да остановите же ее. Не пускайте ее. Закройте дверь!
Но Агуэда уже выскользнула из комнаты и на цыпочках пробиралась вниз; она была босиком, распущенные по плечам черные волосы развевались на ходу, в одной руке у нее потрескивала свеча, другой она поддерживала подол длинного белого платья.
У двери в залу она остановилась, чтобы перевести дыхание; сердце билось сильно-сильно. Она попыталась представить себе эту большую комнату ярко освещенной, заполненной гостями, увидеть пары, кружащиеся под веселую, темпераментную музыку скрипачей. Но, увы, теперь это была темная берлога, таинственная пещера с затворенными окнами и аккуратно расставленной вдоль стен мебелью. Агуэда перекрестилась и вступила внутрь.
Перед ней на стене висело зеркало, большое старинное зеркало в позолоченной резной раме, украшенной листьями, цветами и причудливыми завитушками. Сначала она увидела себя в нем издалека и испугалась: маленький белый дух возникал из тьмы. Ни глаз, ни волос, с белой маской вместо лица — таким выплывал он из зеркала; яркая маска с двумя дырочками на месте глаз в белом облаке бального платья. Но когда она приблизилась к зеркалу и подняла свечу к подбородку, мертвая маска превратилась в ее живое лицо.
Девушка закрыла глаза и прошептала магическую формулу. И еще не успела закончить, как дикий ужас охватил все ее существо. Застыв на месте, не в силах пошевелиться, она не могла заставить себя открыть глаза, ей показалось, что теперь она так и останется стоять тут вечно, словно околдованная. За спиной послышались чьи-то шаги, приглушенный смешок, и она тотчас же открыла глаза…
— И что ты увидела, мама? Ой, что же это было?
Но донья Агуэда будто позабыла про маленькую девочку, примостившуюся у нее на коленях. Она глядела на курчавую головенку, склонившуюся ей на грудь, а видела себя в большом зеркале, висевшем в приемной зале. Это была та же самая большая комната и то же зеркало, только лицо, отражавшееся в нем, казалось совсем другим, постаревшим, злым, с каким-то мстительным выражением, обрамленное седеющими волосами и так ужасно изменившимся, так не похожим на то, другое, как белая маска отличалась от свежего, юного лица молоденькой девушки, которое она увидела тогда, в ту бурную майскую ночь много-много лет тому назад…
— Мама, ну что же это было? Расскажи, пожалуйста. Что ты увидела?
Донья Агуэда взглянула на дочку, потом снова в зеркало, но лицо не стало иным, только в глазах стояли слезы.
— Я увидела дьявола, — проговорила она с горечью.
Девочка побледнела.
— Дьявола, мама?.. Ох!
— Да, моя любимая. Я открыла глаза и там, в зеркале, над моим левым плечом увидела улыбающееся лицо дьявола!
— Ох, бедная мамочка! И ты очень испугалась?
— Можешь себе представить… И вот поэтому хорошие маленькие девочки не должны глядеться в зеркало, если им не разрешают мамы. И тебе придется бросить эту гадкую привычку, дорогая, постоянно любоваться собой в каждом зеркале, мимо которого ты проходишь, а то, не ровен час, и увидишь что-нибудь страшное.