– Ты что, не рассказал им о моем школьном празднике?
Керк опустил голову и сжал руки дочери.
– Нет, моя хорошая, не рассказал.
Глаза Вирджинии наполнились слезами. Аманда почувствовала, что и у нее слезы подступают к горлу.
Тяжело вздохнув, Керк обнял девочку. Аманда отвернулась – ей стало ясно: он действительно чувствовал себя очень виноватым. Она знала, как сильно он хотел продать тот злополучный дом, за продажу которого даже полагался приз. И все же надо было постараться прийти.
– Я так виноват. Мне так хотелось быть на твоем празднике, ведь ты веришь мне?
– Верю. – Девочка уткнулась лицом ему в плечо. – Я люблю тебя, папочка.
Правильно, Вирджиния. Заставь его прочувствовать все до конца.
Чтобы не быть навязчивой, Аманда отошла к елке. Вскоре Керк подошел к ней.
– А где Вирджиния? – спросила она.
– Готовится ко сну.
Аманда вздохнула – девочка гораздо лучше ее умела прощать.
– Сейчас мы начнем пререкаться, точно? – проговорил Керк.
– Вы – ужасный тип.
– Признаюсь – я чувствую себя отвратительно.
– Звучит обнадеживающе.
– Скверно получилось, мне нет оправдания, но все же выслушайте меня. – Расценив ее молчание как согласие, он продолжал: – Наконец-то назначена цена за Старое Ранчо.
– Поздравляю. Где же шампанское?
– Для него время еще не пришло.
Аманда осуждающе посмотрела на Керка:
– Как, вы хотите сказать, что все еще не продали дом?
– Пока нет, – удрученно ответил Керк, – покупатели были у меня, они предложили цену – неплохую, на мой взгляд, хотя и не такую, что запрашивают владельцы. Дело в том, что дом потерял в цене, он долго стоял пустой. Владельцы давно не бывали в нем, они даже не знали, в каком он состоянии. Как бы то ни было, я постарался помочь всем договориться между собой. А это заняло слишком много времени.
Аманда смотрела на елку, вспоминая тот чудесный вечер, когда они втроем ее наряжали. Какую нежность испытывала она тогда к Керку! Как ни странно, сейчас она была ужасно сердита на него.
– Так что же все-таки произошло?
– Владельцы – два брата и сестра. Сестры не оказалось дома.
Аманда отвернулась, разглядывая елку.
– Возможно, она была на рождественском празднике в школе у своего ребенка.
Он вздохнул.
– Послушайте, я действительно очень виноват, но не такой уж ужасный поступок я совершил. Не всегда все складывается так, как хотелось бы, Вирджиния должна уже понимать это.
– О, девочка отлично это понимает.
– Аманда, – услышала она его расстроенный голос (что ж, ему полезно попереживать), – будут другие школьные праздники.
– И другие дома, – парировала она.
– Но не такие, как этот. Вы знаете, что значит для меня продать этот дом.
– А разве вам не ясно, что значил для Вирджинии этот школьный праздник? Как вы можете требовать от нее понимания? Она – всего лишь первоклассница. Зал был переполнен – родители, дедушки и бабушки... Она исполняла одну из главных ролей!
– Да? – Он поморщился, как от боли.
– Да! И ей так хотелось, чтобы вы были там. Она все время смотрела, не пришли ли вы. Это было ужасно. У меня сердце за нее изболелось.
– Рад узнать, что вы способны на это, – сказал он внезапно охрипшим голосом.
– А что, если бы я не приехала? Как бы она добралась домой? Ведь миссис Уэбстер тоже не было.
Его рот подергивался от волнения. Потом Керк признался:
– Когда я понял, что не смогу быть на празднике, я позвонил на студию и узнал, что вы уже уехали в школу.
– Так вы были уверены, что я отвезу девочку домой? – Аманда не знала, что и думать.
– Я решил: вы, увидев, что я не приехал... – он смолк, смущенный выражением ее лица.
А что, если бы она не помчалась в школу? Аманда представила себе растерянную малышку, ждущую, когда кто-нибудь приедет за ней, и задохнулась от боли.
– Конечно, я должен был приехать, – Керк потер ладонью шею, – но я думал только о том, что должен наконец продать этот дом.
– Но, Керк, с тех пор как я вас знаю, вам все время приходится рассчитывать на других: надо забирать Вирджинию из школы – а вы задерживаетесь, надо вести девочку куда-нибудь – а вы заняты с клиентом, и людям приходится срочно менять распорядок дня ради вашего удобства. Пора кончать с этим.
– Я знаю. – Взяв Аманду за руки, он притянул ее к себе. – Видите, вы очень нужны мне. Очень нужны нам.