Керк стряхнул искусственный снег с ее рукава.
— Не мучайте себя так, не то вы рискуете никогда не избавиться от печальных воспоминаний.
— Но это-то в любом случае останется со мной.
Он засмеялся.
— А что произошло? Ему не понравились часы?
— Нет, они ему очень понравились: он говорил, что такая вещь совершенно необходима юристу, и постоянно любовался ими, благодарил меня. В общем, разыграл неплохое представление.
— А вашичасы?
Аманда нервно сглотнула.
— Весь праздник я ждала — вот сейчас он порадует меня подарком.
— Постойте, — Керк вздрогнул, — вы с такой горечью рассказываете… я не могу этого вынести.
— Я же предупреждала вас. — Она делилась с ним своими ужасными воспоминаниями, а он шутил.
Увы, ее история действительно напоминала сюжет посредственной мелодрамы и, пожалуй, мало походила на трагедию… на кошмар, который по ее собственной прихоти преследовал ее все эти годы.
— И как же закончилась эта горестная история?
Сейчас придется рассказать Керку о том, о чем ей особенно больно было вспоминать.
— Я думала, мой муж осознал, что не сможет сделать такой дорогой подарок, и вернул часы назад, поэтому накануне Рождества я зашла в ювелирный. Но нет — он и не думал возвращать их, даже попросил сделать на них надпись: «До той поры, когда придет наше время». Или что-то в этом роде.
Керк заулыбался. После жуткого момента, когда она решила, что он смеется над ней, Аманда тоже невольно улыбнулась — впервые боль не была столь острой.
— Разве не ужасно? — Улыбка исчезла с лица Аманды. — У него была любовница, и часы предназначались ей.
— Грустно. — Керк сочувственно улыбнулся. — Но почему вы обвиняете себя? Ведь в этой истории вы были пострадавшей стороной.
— Потому что, даже поговорив с продавцом, я так и не разобралась в ситуации. — Аманда с такой силой вцепилась в край деревянной скамейки, что поцарапала ногтями дерево. — Я и не подозревала, что Трентон с кем-то встречается. Я думала, что он занят только учебой.
— Вы работали на двух работах. Как вы могли узнать?
— Если бы я была хорошей женой…
— Аманда, не надо.
Слова, произнесенные невозмутимым тоном, успокоили ее. Дрожа, она перевела дух и нервно сглотнула, ее пальцы разжались.
— Те часы стали чем-то вроде навязчивой идеи, — продолжала Аманда. — Мы не отмечали годовщину нашей свадьбы, мой день рождения прошел. Я не могла больше выносить неизвестность. Догадайтесь, что я сделала?
— Разворотили квартиру, разыскивая их?
— А после этого?
Керк, смеясь, покачал головой — он сдавался.
— Я специально разбила свои еще вполне хорошие часы, чтобы у него был повод подарить мне новые. — Аманда взглянула на часы у нее на руке — много позже она сама купила их себе. — А когда он не сделал этого, я призналась, что мне известно о купленных им часах, и сказала — пусть он лучше сразу же отдаст их мне, а не то я решу, что он купил их для другой женщины.
— Что и оказалось на деле. — Керк обнял ее.
Благодарная, Аманда прильнула к нему.
— Никогда не забуду выражения лица Трентона — холодного, выжидающего. Ждал, когда я пойму, что у него естьдругая женщина. Этот будущий юрист заявил, что ему не хотелось обижать меня, поэтому он собирался рассказать мне все, только получив диплом, — тем самым милостиво позволяя мне содержать его еще полгода.
— Аманда, ваш бывший муж просто ничтожество. Он использовал вас.
— Но почему я не смогла разобраться, что за человек он был? Я осталась ни с чем. Хуже того — все долги были записаны на мое имя, поскольку я была единственным работающим в семье. — Она обхватила себя руками. — Он расплатился за часы, пользуясь моей кредитной карточкой, поэтому, чтобы сохранить кредит, мне пришлось самой вносить деньги.
— И поэтому вы ненавидите Рождество?
— У меня есть все основания…
Оглянувшись, Аманда увидела, что хор уже не поет рождественские гимны для Вирджинии и что девчушку интервьюируют. Она по-прежнему сидела на коленях у Санта-Клауса. Аманда легонько толкнула локтем Керка. Кивнув, он заметил, что пора идти к Вирджинии. Всю дорогу он молчал, а потом сказал:
— Вам нужны совсем другие впечатления от Рождества. — (Аманда подумала, что сыта по горло имевшимися.) — Не хотелось бы впадать в нравоучительный тон, но на Рождество вы могли бы помочь какой-нибудь бедствующей семье. Или пошли бы раздавать бесплатные обеды нуждающимся. Или украсили бы елку к Рождеству в какой-либо частной лечебнице.
Аманда почувствовала угрызения совести, но решила не обращать на это особого внимания.
— Связка разноцветных лампочек и сверкающие блестки не спасут от житейских проблем.
— Как цинично. — Он остановился, и Аманда оглянулась на него. — Я был прав — вам действительно нравится быть циничной.
— Да нет же! — запротестовала она.
Женщина в наушниках зашикала на нее.
— Нет, нравится, потому что так вы ощущаете свое превосходство над людьми. — Керк скрестил руки, вызывающе улыбаясь.
— Взгляните, — она обвела рукой площадь, — люди ждут чудес от Рождества, они что же, думают, что можно найти чудо на ярмарке?
— Почему бы и нет? — В его глазах сверкнул огонек. Да, ей не показалось.
Аманду разозлили безрассудные выдумки Керка. Неужели он готов обманываться, как все?
— Я…
— Шшш! — дама в наушниках указала сначала на свое снаряжение, потом — на Санта-Клауса, который встал.
Вирджиния, скрестив ноги, сидела перед ним.
Санта-Клаус, развернув свиток из пергамента, начал читать:
— Была ночь перед Рождеством…
У Аманды округлились глаза. Заметив выражение ее лица, Керк тихо засмеялся и обнял ее за плечи.
— Будьте же умницей, — тихо прошептал он ей в ухо.
О, какое это было чудесное чтение. Баритон Санта-Клауса громко звучал над ярмаркой, очаровывая толпу. Наверное, Аманда была единственной, кто сумел распознать в Санта-Клаусе профессионального актера.
Да, он был истинный профессионал!
Под гром аплодисментов он подарил Вирджинии дорогую куклу в красном бархатном одеянии. Голову куклы украшала белая меховая шапочка, а в руках у нее была муфта.
Ее подкупают? Но ведь это нечестно! Шестилетней девочке не под силу распознать подкуп.
— Ставки повышаются, — прошептал Керк.
Аманде не терпелось высказаться по этому поводу, когда Вирджиния подошла к ним. Впрочем, это уж дело ее отца.
— Посмотрите на мою куклу, — девочка высоко подняла ее.
— Ты не забыла сказать «спасибо»? — напомнил Керк, любуясь игрушкой.
Санта-Клаусу нужно было больше, чем простое «спасибо». Аманда знала это. Он хотел называться «лучшим Санта-Клаусом рождественских ярмарок». Ведь это популярность!
— Нет, папочка, не забыла. — Вирджиния подняла одежду куклы, чтобы показать нижнюю юбку. Кружева!
Вот это да: белье у куклы было шикарнее, чем у самой Аманды.
— Ты готова еще раз прокатиться на лимузине? — спросил Керк.
— Угу. — Держа куклу одной рукой, другой Вирджиния взяла за руку отца. — Пошли, Аманда.
Как? И никаких наставлений о таком зле, как взятка?
Керк предостерегающе взглянул на Аманду, и она скрепя сердце промолчала.
Когда они втроем направлялись к выходу, Аманда увидела в витрине их отражение. Мужчина, женщина и ребенок — ребенок прыгал, уцепившись за отцовскую руку.
Обычная семья.
Аманда заметила, что Керк тоже разглядывает их отражение в витрине. Он улыбнулся ей, потом Вирджинии, потом снова с улыбкой взглянул на Аманду.