Она вздрогнула, ощутив неясную тревогу. Она нравилась Керку, и знала об этом. Но не потому ли нравилась, что они с Вирджинией хорошо ладили? Какое бы чувство он испытывал к ней, если бы не должен был думать о Вирджинии?
К своему удивлению, Аманда вдруг обнаружила, что ей чрезвычайно важно узнать истинное отношение Керка именно к ней. Еще более удивительным было то, что ее чувства к нему существенно изменились.
Она все больше влюблялась в него. Она ничего не могла с собой поделать.
После откровенного разговора о неудачном замужестве она постепенно избавлялась от чувства горечи, прежде мешавшего завязывавшимся романтическим отношениям. Признание освободило ее душу для любви, и любовь подчиняла Аманду быстрее, чем она могла предположить. Но пока Аманда боролась с собой, ведь полюбить Керка означало бы полностью изменить свою жизнь.
Ближе к вечеру, когда они ждали Вирджинию, закончившую беседовать с Санта-Клаусом, — это была уже последняя ярмарка, — их поймала репортер местного телевидения.
Аманда, хорошо помнившая то время, когда, работая репортером, сама сражалась за каждую строчку, тут же согласилась дать интервью.
— Мы хотим, чтобы папа тоже участвовал, — сказала женщина, ставя Керка перед камерой.
— Что я должен делать? — шепотом спросил Керк, пока шла подготовка к съемке.
— Помните: смотреть надо на журналистку, а не в камеру, — инструктировала его Аманда, — ответы должны быть короткими и… — Она осеклась, услышав слова репортера:
— …здесь с родителями Вирджинии Макэнери.
— О, нет!
— Все в порядке, — прошептал Керк.
Аманда разрывалась между желанием исправить ошибку и профессиональной солидарностью: пустись Аманда в разъяснения — и репортер окажется в глупом положении. Шла прямая передача.
— Как Вирджиния научилась определять лучшего Санта-Клауса? — Репортер протянул микрофон Аманде.
— Я — Аманда Доннелли из программы «Хэлло, Хьюстон», — представилась Аманда. Репортер улыбалась профессиональной улыбкой, и в глазах ее не появилось даже намека на то, что она узнала Аманду. Раздраженная, Аманда продолжала: — Мы собрались сделать передачу о детях, посещающих рождественские ярмарки…
— И вы начали снимать походы вашей дочери к Санта-Клаусу.
— Она…
Репортер повернулась к Керку:
— Вирджиния уже определила лучшего Санта-Клауса?
— Пока еще нет, — ответил Керк, наклоняясь слишком близко к микрофону.
— Я слышала, Вирджиния ищет настоящего Санта-Клауса. А как она узнает, что это именно он?
Керк приподнял бровь.
— Уверяет, что у нее есть тест, но не говорит, какой именно.
— Что ж, надеемся, она найдет настоящего Санта-Клауса в Далласе. — Репортер повернулась к камере, посоветовала зрителям смотреть репортажи Вирджинии и, объявив о конце передачи, попрощалась.
— Подождите. — Аманде захотелось рассказать, как все обстоит на самом деле, но Керк остановил ее.
— Пусть все останется как есть. — Он кивнул на маленькую фигурку. — Посмотрите — девочка так устала, что едва держится на ногах.
К ним приближалась Вирджиния, согнувшаяся под тяжестью самого большого в мире леденца.
— Поехали прямо домой, ладно?
Керк улыбнулся и, подхватив ее, начал качать на руках.
— Сейчас — назад в отель.
Глядя через плечо отца, Вирджиния попросила:
— Аманда, пожалуйста, помогите мне.
— Конечно. — Аманда взяла леденец. Оставалось только надеяться, что все подарки, полученные девочкой, не повлияют на ее оценки. — Ты отлично поработала сегодня. Лучше, чем даже взрослые актеры, с которыми мне приходилось иметь дело.
— Да? — Вирджиния положила голову на плечо отца и улыбнулась.
Он нежно поцеловал ее в висок и крепче прижал к себе, нашептывая на ухо ласковые слова. Девочка кивнула и закрыла глаза, довольно улыбаясь.
Эта картина затронула какие-то, прежде неведомые ей самой, струны в сердце Аманды.
— Да… — внезапно охрипшим голосом произнесла она.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Утром в понедельник, едва зазвонил будильник, Аманда тут же нажала на кнопку. Не откладывая, она позвонила Кей и предупредила, что приедет на студию не раньше полудня — ко времени съемки Вирджинии.
Аманде надо было кое-что обдумать, серьезно обдумать. Вытянувшись на постели и глядя в потолок, она размышляла. О том, что начинает принимать слишком близко к сердцу все, связанное с Керком и его дочерью.
Вирджиния не была похожа на детей, с которыми ей приходилось иметь дело. Раньше дети были для Аманды довольно отвлеченным понятием — они не играли никакой роли в ее жизни. Все они казались ей несмышленышами, не имевшими еще ни своего мнения, ни идей. Аманда или работала с ними, или избегала их. Впрочем, она вообще редко думала о детях. Она даже обрадовалась, окончательно осознав, что не создана для материнства.
А потом она встретила Вирджинию.
И ее отца.
И почувствовала, что недовольна своей жизнью.
Но почему? Что это было — ее очередная хандра в канун Рождества? Может, все это пройдет после праздника?
Их роман с Керком был необычным, если вообще можно было назвать это романом. После развода она довольно часто назначала ни к чему не обязывающие свидания, тратя немало времени на людей, которых подчас даже не успевала хорошенько узнать. С Керком они быстро миновали эту фазу в развитии отношений, сразу начав строить свою дружбу на более глубокой основе.
Ее замужество… Она думала, что хорошо знает Трентона, а оказалось, что нет. Опыт сделал ее осторожной.
Но все это случилось девять лет назад. Неужели она не изменилась за эти годы? Разве ее суждения не стали более зрелыми? Неужели только потому, что ее так быстро охватило чувство к Керку, стоило делать вывод, что это чувство — ненастоящее?
Аманда резко откинула покрывало. Керк прав — пора кончать с грустными воспоминаниями. Следовало раз и навсегда разделить в сознании Трентона и Рождество.
Спустя несколько часов Аманда затащила последний пакет с покупками в квартиру и сложила все в центре гостиной.
Она купила себе Рождество. Рождество заняло очень много места. Большую часть ее квартирки.
Она сдвинула пакеты с елочными украшениями в сторону и уселась на диван.
И что на нее нашло? Куда только все это девать?
Ну ясно — на елку. Аманда открыла коробку с новенькой искусственной елкой. Ее еще предстояло собрать согласно инструкции, напечатанной на упаковке.
Вздохнув, Аманда начала собирать елку.
Очень скоро она почувствовала, что делать это в одиночестве скучно. Тогда она включила радио, надеясь поймать рождественскую музыку. Годами она избегала слушать эти мелодии, которые порой просто надоедали. Но сейчас Аманде хотелось послушать рождественские гимны.
К тому времени, когда надо было ехать за Вирджинией, ее праздничное настроение испарилось. Но вся квартира была завалена елочными украшениями и прочей ерундой.
О чем только она думала? Никто и никогда не увидит эту елку. У нее самой вряд ли найдется время, чтобы полюбоваться елкой. Разве ют Вирджиния…
Да, Вирджиния. Пора ехать. Схватив ключи от машины, Аманда выбежала из квартиры.
Приехав в студию, они с Вирджинией нашли сообщение от экономки Керка с просьбой привезти девочку домой — если, конечно, Аманда сможет. Похоже, Керк вновь был занят показом Старого Ранчо. Разумеется, Аманда была не против — ей было интересно посмотреть, как живут Керк и Вирджиния.
Приближалось обеденное время, когда Аманда припарковала свою машину перед современным двухэтажным домом в районе Вест-Юниверсити.
— Это ваш дом? — спросила она девочку.
— Угу, — кивнула Вирджиния. — Хотите посмотреть мою комнату?
— Угу, — кивнула в ответ Аманда.
Она буквально сгорала от любопытства — уж очень ей хотелось побольше узнать о человеке, перевернувшем ее жизнь.