— Не горячись, сынок, — успокоил его Петрович. — Я тоже был офицером и в делах не меньше твоего понимаю. Остынь, чайку попей. Ждать осталось недолго.
— Чего ждать?
— Финала.
— Какого финала?
— Всей этой истории.
— Я ее не знаю. Расскажите.
— Не могу. Расскажу тебе — меры начнешь принимать, все испортишь. Потерпи. Доделаю свою работу, а потом уж беритесь за вашу. Я к тому все козыри дам.
— Сколько нужно ждать?
— Недолго, до сегодняшней ночи.
Полынцев взъерошил и без того вздыбленный бобрик. Ситуация складывалась нестандартная. С одной стороны, хотелось плюнуть и, рубанув шашкой, поставить в деле жирную точку. Но с другой… Что-то подсказывало: «Не торопись. Подожди. Возможно, улов будет больше того, что ты ожидал».
— Хоть в двух словах объясните, в чем здесь суть, — пробурчал он, раздумывая, как поступить дальше.
— Нет, не стану. Вдруг что-то не выгорит — тебе ж самому и достанется.
— Это почему?
— Ну, как? Начальство спросит: почему, мол, не доложил, мер не принял.
— Оно и так спросит.
— А так с тебя взятки гладки. Для твоего начальства я никаких машин не видел, ни о каких делах не знаю. Говорить не о чем.
В кармане Полынцева зазвонил мобильник.
— Слушаю, — выхватил он трубку.
— Андрюха! — возбужденно прокричал Мошкин. — Эта «десятка» только что мимо меня проскочила.
— Из села выехала?
— Да, в город пошла. Я номера не рассмотрел — грязью замазаны. Ты там концы нашел?
— Нет, ищу.
— Скоро назад? А то за мной эвакуатор уже едет.
— Не жди меня, я после сам доберусь.
— У тебя все нормально?
— Да, подворный обход делаю.
— Ну, звони, если что.
— Добро.
Петрович огладил усы.
— Вот и правильно, сынок. И с тебя взятки гладки, и мне спокойней.
— Теперь давайте конкретно: чем должна закончиться игра, и как я об этом узнаю?
— История должна закончиться появлением здесь одного из фигурантов. А ты об этом узнаешь, когда я передам тебе его тепленького.
— Он должен появиться здесь?
— Да, именно здесь, в доме.
— Один?
— Должен быть один.
В комнате раздался телефонный звонок. Петрович бросился к аппарату. В глазах его промелькнул охотничий азарт.
— Але, але! — крикнул он в трубку. — Да, я… Понял тебя… Понял. Ты назвал ему адрес? Молодец. Сам выставляйся после того, как проведешь машину. Да, когда с трассы съедешь, не забудь еще раз вернуться на дорогу и провериться… Ну, все, отбой.
Старик вернулся на кухню, потирая руки.
— Последний завод заведен. Будильник тикает.
— Когда зазвонит? — уточнил Полынцев.
— Ночью, в 2 часа. Теперь слушай меня конкретно, чтоб по незнанию все не испортил. Значит, в 2 часа сюда подъедет черный джип. Из него выйдет человек. Я его встречу, провожу в дом. Разговор у нас будет долгий, а, может, и короткий. После этого мы выйдем во двор и отправимся в сарай, вон тот, что напротив, — он кивнул за окно. — Там проведем минут пять, я думаю, и потом я его в нем закрою. Все. Зову тебя. Принимай, слушай рассказ.
— Где должен быть я?
— В доме напротив. Там нынче пусто: соседи уехали, я за хозяйством присматриваю.
— Если что-то пойдет не по плану?
— Тогда ты можешь и сгодиться. Если услышишь звон разбитого окна или стрельбу — беги, помогай. Хоть я и уверен, что этого не будет.
— Ох, не нравится мне такой расклад. Не планируются так операции. Давайте группу вызовем.
— Нет, — отрезал старик. — Ты мне уже своей формой здесь помешал, а, если еще и группа… Нет. Ужинать, и по местам.
Главбух и директор, молча сидевшие на скамейке, дружно поднялись, направляясь к выходу. Их место было на звероферме…
К соседней избе пробрались через огород, когда уже совсем стемнело. Включать свет дед запретил, чтоб не привлекать излишнего внимания. Проводив Полынцева в комнату, из которой хорошо было видно место предстоящих событий, он удалился восвояси.
Осмотреть дом изнутри было невозможно по причине полного отсутствия света. Полынцев нащупал у окна кровать и присел на матрас, постепенно привыкая к темноте. Немного освоившись, сдвинул в сторону занавеску. Сразу стало светлее. Во дворе Петровича горел тусклый уличный фонарь, видимость была вполне сносной.
Глава 16
Время тянулось медленно. Казалось, прошло полжизни, а стрелки едва подползали к половине второго.
На душе Полынцева скребли кошки. Правильно ли он поступил, дав втянуть себя в неизвестную игру? Не сглупил ли? Возможно, следовало проявить жесткость, настойчивость, заставить деда открыть карты и доложить обо всем начальству. Помогло бы это делу? Нет. Вот тем и терзался, поглядывая на освещенный двор Петровича, находившийся метрах в пятидесяти от места засады.