Неожиданно в коридоре заскрипела дверь.
— Кто там? — негромко спросил Полынцев.
— Лейтенант, ты здесь? — послышался из сеней вкрадчивый шепот.
— Вы кто?
— Это я, директор, — вздрогнули половицы под грузным шагом зверовода.
— Вы зачем пришли?
— На подмогу.
— Старик об этом знает?
— Нет. Я побоялся к нему заходить, чтоб конспирацию не нарушить.
— Вам-то чего бояться — вы местный.
— Он бы мне не разрешил, — честно признался директор.
— А почему думаете, что я разрешу?
— Ну, как. Я же вам, вроде бы, помог…
— Помогли, спасибо. А теперь идите домой.
— Не могу. Я туда уж ходил. Не сидится. Думаю, как там мужики без меня. Мало ль чего случится, а я дома, у печки.
— У вас своя работа, у нас своя.
— Я думаю, мужики-то воюют, а я дома, как баба, — не слушая возражений, упорно продолжал директор. — А я ведь тоже служил. Сегодня увидел, как ты бежишь, аж сердце защемило, армию вспомнил: марш-броски, кроссы. Ты армеец?
— Конечно.
— Во-от. Думаю, как же я армейца со стариком брошу. Потом ведь совесть замучает.
— Тут не война. Все должно быть спокойно.
— Как знать, как знать. И потом, лишние руки никогда не помешают. Верно?
— Да по-разному бывает, — без особого энтузиазма ответил Полынцев.
— Вот и я говорю, по-разному бывает. Думаешь, что мирно и спокойно, а оно, как грянет — война натуральная.
— Ладно, оставайтесь. Только, чтоб тихо здесь, и нос из дома не высовывать. Сами разберемся.
— Не — не. Я тихо здесь, в уголочке, — сказал директор… и тут же запнулся о стул. — А, черт! Не видно ни зги! — зашуршал он одеждой, вероятно, куда-то усаживаясь.
После этого наступило кратковременное затишье. А потом, вдруг… как треснуло, как грохнуло, как лязгнуло!
— Твою мать! — вскрикнул зверовод, заваливаясь на пол. — Что за стулья?! Рухлядь! Чистый хлам!
Полынцев уже пожалел, что оставил помощника. Судя по громкому началу, особой ловкостью тот не отличался.
Однако директор оказался совсем не глупым малым.
— Ты следи за двором, а я за воротами, — сказал он, пробираясь к окну, выходившему на улицу. — Сколько там на часах?
— Без пяти два.
— Должны быть где-то рядом. Бандиты точность любят. Это не наши колхозники: час туда, час оттуда. У этих на минуту опоздал — счетчик включат. О, я ж говорю — уже едут.
Полынцев подбежал к окну. Редкие лампочки на деревенской улице не позволяли рассмотреть номер машины, но четко выхватили контуры джипа «Мерседес».
— Следите за ним, — вполголоса сказал он, возвращаясь на свое место.
— Остановился, — послушно доложил директор.
В этот момент из дома выбежал Петрович (очевидно, наблюдавший за дорогой через окно) и быстро отворил ворота.
Во двор вошел плотный с седой бородкой аксакал в темной каракулевой папахе. Сухо кивнув друг другу, старики поднялись на крыльцо.
— Что там снаружи? — уточнил Полынцев.
— Вокруг джипа ходит шофер, осматривается.
— Значит, гость приехал не один.
— Мне кажется, в машине еще кто-то сидит.
— Вот и посыпался план Петровича. Чего я и опасался.
— Точно. Из машины вылезает еще один.
— Что делает?
— Пошли к кустам вместе с первым.
— Отлить?
— Не знаю, отсюда не видно.
— Двери в машине открыты?
— Нет, закрыты… О, кажется, первый назад вернулся.
— Послушайте, у вас случайно нет телефона Петровича?
— Есть. В записной книжке, — отпрянув от окна, директор зашарил руками по карманам. — А вот книжки-то с собой и нету. В другом костюме осталась. Я ж сегодня по-боевому оделся, не на прогулку.
В темноте одежда зверовода, разумеется, была не видна, но, судя по силуэту капюшона, она полностью соответствовала боевому стилю в представлении хозяина.
— Как же он его там задержит? — расстроено прошептал Полынцев. — Видно, придется подключаться.
— Я готов, — отважно заявил директор.
— Вы остаетесь на подстраховке. Я их сам возьму. Сколько их?
— Двое, но сейчас вижу только одного. Второй или в кустах остался, или уже в машину шмыгнул.
— В общем, слушайте внимательно. Когда Петрович закроет бандита в сарае, мы с вами выскочим на улицу. Вы с этой стороны блокируете машину. Я пробегу огородами и выйду с другой. Ваша задача: стоять пограничным столбом, обозначать блокаду. Задерживать буду я.