— Понял, командир, — кивнул зверовод. — Но, если что, я могу и шмальнуть, — он потряс двустволкой.
— Шмалять ни в кого не надо. Я их с пистолетом возьму.
— Но если перестрелка, я тебя огоньком прикрою.
Тем временем, в доме Петровича открылась дверь. На крыльцо вышли оба старика. Тот, что был в каракулевой папахе, воровато осмотревшись, быстро зашагал к воротам.
— Почему он его выпустил? — ничего не понимая, произнес Полынцев.
— Как выпустил? — удивился директор.
— Просто. Выпустил.
— Вот так номер! А как же?!
— Значит, так. Задерживаем сами. Действуем, как договорились. Вы справа, я слева. Погнали!
Две тени стремительно метнулись к выходу
В это время старик в папахе подошел к машине, резко открыл дверцу и, что-то сказав не по-русски, неуклюже забрался в салон. Джип, взвизгнув стартером, оборотисто взял с места…
Директор выскочил из-за дома в тот момент, когда машина уже подъезжала к окнам.
— Стой! — сипло крикнул он, нечаянно (видимо, от нервного возбуждения) нажав на спусковой крючок.
Выстрел громыхнул, как взрыв.
Крупная дробь горстью вошла в колесо джипа.
Прокатившись еще метров 40–50, тот потерял спесь и, накренившись на бок, захромал по дороге.
Из кабины выскочил человек с пистолетом в руке, прыгнул в кусты и, клацнув затвором, не целясь, выстрелил.
Директор тут же залег под яблоньку, начал отползать к забору.
Полынцев после первого же выстрела развернулся и бросился на помощь звероводу. Что там случилось? Ведь сказано было — просто стоять.
Обегая дом, он услышал ответную стрельбу. «Кажется, ТТ, — быстро пронеслось в голове. Серьезная штука, мощная — любимое оружие у бандитов».
Директор лежал за забором, меняя патроны в стволах.
— Врешь, гад, не уйдешь! — хрипел он, взводя курки.
Отступать без боя зверовод, как видно, не собирался.
— Похоже, они прикрытие оставили! — крикнул Полынцев, подбежав к нему сзади. — Уползайте отсюда! Я сам.
Пуля тотчас расщепила штакетину над его макушкой.
Ружейный выстрел в ответ остриг кусты над головой противника.
— Врешь, гад, не возьмешь! — не реагируя на команды, перезаряжался директор и снова разил цель.
Грудь его крест-накрест перетягивали два патронташа, голову закрывал капюшон штормовки. Ему бы алую ленту — и вылитый красный партизан.
Судя по эмоциональному накалу и скорости, с которой зверовод производил залпы, можно было предположить, что по улице наступает взвод вражеских автоматчиков.
Правда, выстрелы из ТТ звучали не менее часто. Вероятно, с патронами у бандита все было в порядке.
— Я обойду его с фланга! — крикнул Полынцев, видя, что партизана не остановить.
— Давай, командир, — я его из кустов не выпущу. — Жаль, что патрончиков маловато. Но ничего, продержимся.
— Из-за укрытия не высовывайтесь, позицию меняйте.
Скинув фуражку, Полынцев бросился в огороды.
Петляя меж яблонь, он быстро миновал первый дом, перепрыгивая через кусты, обежал второй и, растоптав морковные грядки, очутился в саду третьего. Стрельба из ТТ слышалась где-то поблизости.
Забежав во двор, он прильнул к щели в воротах. Видимость была не ахти какая, но огневую вспышку в кустах все же заметил. Открывать двери нельзя — слишком броско. Карабкаться наверх — долго и неудобно. Взглянув под ноги и заметив вставленную под воротами доску (заслонявшую выход для кур), он отбросил ее в сторону и упал на живот.
Улица просматривалась полностью, правда без верхней части домов. Но этого и не требовалось.
В следующий миг бандит, сделал выстрел, обозначив себя.
Полынцев выдохнул и дважды нажал на спусковой крючок.
Наступила тишина…
Он немного подождал: не мелькнет ли движение, не раздастся ли залп.
Но нет, видимо, попал в цвет.
Вскочив на ноги, снова бросился в огороды, нагонять уехавших бандитов…
Джип медленно хромал, приближаясь к выезду из села.
Полынцев, преодолев забор крайнего дома, выскочил на обочину дороги и встал полубоком, укрывшись за телеграфным столбом.
Позиция не самая удачная, но, все же, лучше, чем открытое место. Для короткого боя сойдет.
— Стоять! — крикнул он, сделав предупредительный выстрел вверх.
Машина продолжала двигаться.
Он опустил ствол и, наспех прицелившись, всадил две пули в мощный мерседесовский двигатель.
Тот замер, будто подавился.
Секунду-другую ничего не происходило.
Потом щелкнули центральные замки, двери осторожно приоткрылись и в проемах показались поднятые руки старика и водителя.