— Я не буду продавать дом.
С лица красотки схлынули все краски:
— Ты должна его продать.
Аня вздернула брови:
— Разве? Он мой. И я могу делать с ним все, что захочу.
— Тебе здесь не рады.
Аня постаралась сохранить равнодушное выражение:
— Можешь пойти и поплакать. Я остаюсь.
За ее спиной раздался странный звук. Аня обернулась: миниатюрная продавщица изо всех сил пыталась сдержать смех. Но под гневным взглядом незнакомки она съежилась и опустила голову вниз.
— Не стоит бросать такие громкие заявления. Может оказаться так, что плакать придется тебе.
Черноволосая стерва хищно прищурилась и едва не сбив с ног растерянную Свету, вылетела из магазина. Беременная любительница быстрой езды обреченно последовала за ней.
— Ну ты даешь! — Продавщица с восхищением и легкой завистью смотрела на Аню, все еще сжимая в руках противень. — Поставила Юлю на место… Любая выпечка — бесплатно! Это подарок. Кстати, я — Полина.
Аня растерянно кивнула, пытаясь прийти в себя от неожиданной встречи.
— Я — Аня.
— Да, я знаю! Та самая внучка Анфисы Павловны. Света вчера всем про тебя рассказала. Если нужна помощь с обустройством, зови! Анфиса Павловна была мировой теткой. Ой, в смысле… — Она виновато покраснела и снова опустила голову.
Аня улыбнулась:
— Я знаю.
Полина вмиг повеселела:
— Да, мы часто с ней общались. Я в амбулатории почти каждые выходные проводила. — Она вдруг осеклась, как будто сболтнула лишнего и постаралась перевести тему. — Ты, наверное, за продуктами?
Аня кивнула, решая, как выведать у словоохотливой Полины подробности о жизни бабушки. Но судя по недавней встрече, волновать ее должны другие вещи.
— А кто такая эта Юля?
Полина, укладывающая в пакет всевозможные булочки, пирожки и крендельки, с готовностью принялась рассказывать:
— Она главная, пока нет Давида Александровича. Следит, чтобы все было в порядке, чтобы никто не ссорился. Решает проблемы разные. Но дрянь жуткая. Ее здесь не очень любят. Слишком много о себе мнит. Считает себя лучше остальных, потому что самая красивая и богатая. Хотя здесь все богатые… — Полина состроила рожицу и начала складывать продукты, на которые указывала Аня. — А Света везде за ней таскается. Она тоже… — Полина снова замолчала.
Аня решила ее подтолкнуть:
— Тоже..?
Полина покраснела. Выглядела она виноватой и напуганной, будто сказала то, чего не следовало говорить. Но под прямым взглядом Ани сдалась.
— Тоже была новенькой…
Аня прищурилась. Она видела: Полина врет. Не договаривает что-то важное. Настаивать сейчас было бесполезно — понятно, что Полина не признается. Но Аня все равно намеревалась выудить из нее все, что сможет:
— Ей повезло больше, чем мне? — Она постаралась улыбнуться.
Полина тут же попалась на крючок:
— Понимаешь, она вышла замуж за одного из наших. В смысле, за… за уроженца Крельска. Не знаю, как они подружились с Юлей, потому что она действительно гадкая. А Света не так уж и плоха. Просто, мне кажется… Она не имеет собственного мнения. Отхватила богача и пытается всем доказать, что она здесь на своем месте.
— А она не на своем?
Полина снова застыла с открытым ртом:
— В Крельске все, как семья. Здесь не любят чужаков.
Полина замолчала и начала упаковывать продукты. Аня же задумалась. «Здесь не любят чужаков». Звучало так, словно они в средневековье. Аня не знала что и думать. Она не нуждалась в любви незнакомых людей, большинство которых даже не видела. Но сейчас чужачкой была именно она. И это могло испортить ей жизнь. Она знала, какими могут быть «соседи» — сполна ощутила на себе в коммуналке Якова Петровича. Люди же, которые жили в Крельске, обладали деньгами и влиянием — это несложно было понять. И вряд ли им составит большого труда выкинуть ее на улицу, будь она хоть десять раз законной наследницей. Нужно спрятать документы на дом. И никуда не высовываться. Что-то подсказывало, что ссора с Юлей так просто не закончится.