Поэтому особо «убийственных» день у заключённых не было. Ну, за исключением бедных чернорабочих, да ещё более бедных жителей Крематория. Хотя у последних, вроде бы, дела активно налаживались. По словам Хугина и вовсе, Волк там каждому по отдельной комнате, нормальным бытом и канализации организовать собирался. И определённых успехов на этом поприще даже достиг. Да и заваленные раньше трупами и от того вечно воняющие ямы сейчас превращались в хорошо работающий конвейер по приёму и доставке до крематория новых тел.
Сами же братья, к счастью, сходу попали в подмастерья пекарей, жизнь с которыми была не то, чтобы лёгкой и безопасной, но приемлемой. А теперь и вовсе, стала относительно неплохой. Жаль только, что до конца срока целых двадцать два года. Ибо братья точно знали, кого будут искать, когда выйдут из лагеря. Если выйдут.
Мысли Мунина были прерваны появившимся Амреном. Их недавний знакомый, а по совместительству матёрый убийца выглядел так, как будто прямо сейчас отправлялся приносит в жертву во имя своей кровавой богини сотню другую ни в чём не повинных людей. Или котят, ибо сотни ни в чём не повинных людей в лагере точно не было, а вот мурчащих истребителей крыс ценили и уважали.
— Амрен! — впору было бить себя по лбу, но юноша сперва привлёк внимание брата Меруды, и лишь затем одёрнул себя — Что смурной такой?
Амрен, вопреки настроению, приблизился, поздоровался, и даже что-то невразумительное ответил, однако от Хугина так просто было не отделаться. Если в первую минуту разговора он жалел, что привлёк внимание Амрена, то теперь природное любопытство взяло верх. И главной задачей теперь являлось не что иное, как выведать причину столь мрачного состояния собеседника.
— Есть мысль! — голос Мунина излучал энтузиазм — У меня тут есть пара бутылок чего покрепче. А Хуг наверняка сможет раздобыть приличной закуски. Как тебе эта мысль?
— Чтобы стражи, увидев, всё изъяли? — спросил Амрен пессимистично.
— Нет, конечно! — раз ему сходу не отказали, то теперь Мунин точно был готов получить своё — К Волку завалимся. Там никто проверять не станет. А Воле будет раз компании. Он вообще очень компанейский парень.
Недоверчиво хмыкнув на «компанейского парня», Амрен всё же дал себя увести в сторону дома Старшего Смотрителя Крематория. Ведь, если разобраться, то немного ослабить натянутые до предела нервы и правда не помешает. Пусть и таким варварским способом.
XXIV
Четыре человека в маленьком доме Смотрителя, что находился в лагере Альегор, пили.
Давно прошла стадия отчуждённости, миновал процесс «ты меня уважаешь», и даже этап разговоров о глобальной политике поутих. Все напряжённо ждали «Главного блюда» вечера, а именно рассказа о том, почему один из четвёрки находился в крайне удрученном психологическом состоянии. А тот всё не решается начать разговор.
— Всё, Амрен, колись уже! — не выдерживает Мунин — Мы же все тут видим, что ты себе места не находишь! Что случилось?
Тот выдохнул, опрокинул в себя стакан с налитым, и заговорил. По собственному обыкновению, достаточно вычурно.
— Меруда очень вычурно плетёт свои паутины. И, даже если ты её верный последователь, то нельзя ни на миг расслабляться и забывать об этом. А я, оказавшись вдали от службы, забыл этот принцип своего пути.
— Ничего не понял! — помотал головой Мунин — Ты по-человечески мне объяснить можешь?
— Брат, успокойся! — вклинился третий участник разговора — Скажи нам, Амрен, в чём, или в ком, что вероятнее, заключается нарушение твоего принципа.
Амрен ответил пьяной и горькой усмешкой.
— Аммир! Помните ту прелесть, что мы спасали?
— Такую забудешь! — горячо ответил ему Хугин, бегло бросив взгляд в сторону четвёртого, самого молчаливого участника их разговора.
— Ну вот! Мы с ней виделись несколько раз после этого. Всегда милая, всегда приветливая. Такие… притягивающая к себе. Понимаете?
— Ты запал на неё! — утвердительно кивнул Мунин.
— А Бездна его знает. Может и запал. Как-то раз я наткнулся на стража, что пытался её изнасиловать. Тот даже не подозревал, видимо, какие неприятности на себя накликивает.
— Девочку изнасиловали? — удивился Мунин.
— Мун, ты чем слушаешь? Её пытались изнасиловать. — Хугин осуждающе посмотрел на брата, после чего вернулся обратно к Амрену — Так что дальше-то было?
— А дальше я вмешался. Ну и, заслужил благодарность. А затем просто быть собой перестал. Будь со мной, говорю ей.
— А она? — уточнил Мунин.
— А она ни в какую. Есть у меня уже защитник, говорит. Представляете? Я сперва на Ленда грешил. Ну, того, что с ней в Альегор прибыл. Но тот вроде как ей и не нужен был уже. А потом и вовсе исчез он…
— Кстати, об исчезновениях! А что со стражником стало?
— Неудачно упал с тропы прямо в яму. Сами знаете, тропа узкая, склон крутой. Гролаг, конечно, рвал и метал, грозился показать всем и каждому, что так поступать не следует — подал голос четвёртый участник беседы.
— Понятно. — кивнул Хугин — Ну, туда ему и дорога. Тернистого ему пути на том берегу.
— Так, люди. Сами-то в сторону не увиливайте. — Мунин, когда был на что-то нацелен, пёр буквально напролом — Что там с прелестью?
— А с прелестью печально, всё. — ответил Амрен — Зашёл я сегодня к Стержню, по делам разным. Тихо зашёл, охрану тревожить не стал. А там она, с ним. Ну я, руки в ноги. И ушёл. А на душе так гадко. Вот он значит какой — защитник её…
Немного помолчали. Каждый видимо о чём-то своём думал.
— Подождите. Волк! — повернулся Мунин к четвёртому — Но к тебе же она клинья тоже подбивала. Да и ты к ней, вроде бы, дышал неровно. Как же так? Она подстилка обычная, получается? И ты чего такой спокойный? Я же видел, ты точно глаз на неё положил.
Волк действительно был само спокойствие. По внешнему виду и не понял, шевельнулось ли у него в душе хоть что-то, когда он слушал исповедь Амрена.
— Что вам сказать? Тянуло ли меня к ней? Конечно. Есть в ней что-то особое, что-то магическое. Вы и сами заметили. Думаю, видел бы её каждый день, так и остался бы полностью в её власти. А так… было время подумать.
Все присутствующие согласно покивали. Но Амрен, с затаённой ревностью посмотревший вдруг на Волка, всё же спросил:
— И что надумал, Волк?
— Что надумал? Ну, во-первых, я бы не стал её осуждать. Она тебе, Амрен, честно сказала, что искала защитника. И нашла его. Не знаю, пробовала ли она свои чары на Гролаге или Торгваре. Но после этих двух и, может быть, Лоббота, который скорее всего просто по другую сторону баррикад, Стержень и впрямь лучший для неё вариант. Самая надёжная скала здесь, за которой можно переждать бурю. На сколько она здесь? На год, если правильно разговор с Торгваром помню. И что ей делать? Молиться, чтобы все беды сами собой мимо прошли? Я думаю, она из тех, кто вечно в поисках надёжной опоры. Пришла сюда с Лендом. Это для нас он непойми кто. А в том мире, что привычен Аммир, он наверняка был лучшим из доступных вариантов. Раз уж даже её родители, влиятельные люди, не видели в их связи никакого мезальянса. Что дальше? Попав сюда, она сперва заинтересовалась Хугом, как главным с виду в нашей тройке.
Мунин на эту фразу насупился. Хугин понимающе улыбнулся. А Амрен, наконец расслабившись, буквально растёкся в кресле. Волк же, тем временем, продолжал:
— Потом, на фоне ваших басенок, да после нападения переключила внимание на меня. Вроде как нашла кого-то более влиятельного. Ленд ей, как вы понимаете, был уже неинтересен. Я был далековато, а вот Амрен, могущественный, но малознакомый с лагерем брат Меруды, рядом. И вот она тянется к нему. Но, знакомясь со здешними реалиями, выстраивает иерархию и находит наиболее подходящую для себя кандидатуру. И это Стержень. Человек, который в ближайший год точно защитит её от всех бед. Пройдёт этот год, она уедет и даже не вспомнит о нём. Смекаете? Я даже не уверен, что она всё это осознанно делает. Тут, скорее, развитая интуиция и инстинкты.