Ситуация была дрянная. Кто-то слил стражам информацию о кое-каких грешках Кремня. В частности, о его работе в контрабандной сети. Такое, даже если сольют, обычно не предъявляют. Так как доказать сперва нужно. А доказать как? Но очередная крыса, видно не всех вычистили, знала, вероятно, кучу деталей. И Маор, не мудрствуя лукаво, решил поймать правую руку Торгвара на поличном. И поймал.
Кремень вместе с пятёркой подчинённых, якобы по делам Конюшен выбравшихся за внутренний периметр лагеря, оставлял закладку для доверенного лица, задачей которого было вынести товар из Альегора и передать по цепочке дальше. Делать это недолго, навык у всех соответствующий имелся. И если бы кто издали шёл, все правильно бы среагировали. Но их явно ждали на месте. И когда со всех сторон навалился десяток стражей при полном марафете, контрабандисты оказались к этому не готовы. Стражи были хорошо вооружены и подготовлены к схватке. У людей Кремня же, чтобы не выделяться, с собой только лишь заточки. И то не у всех. Стражи контрабандистов повязали. Быстро и жёстко. И допросили. Ещё быстрее и уже даже не жёстко, а жестоко. Ну и пообещали, что нарушителей просто повесят. А Кремня посадят в Клетку, если тот не сдаст доверенное лицо и, заодно, Торгвара. Поможет если, то тоже просто повесят.
Сдать доверенного Кремень, для виду, согласился. Потянуть время, сколько сможет, ждать ошибки стражей — то единственное, до чего он додумался.
И стражи таки ошиблись. Когда шли к жилью доверенного, Кремня сопровождало четверо. Когда же он указал на дом, левый, но давно примеченный на всякий случай, двое пошли проверять, предварительно убедившись, что Кремень крепко связан. Двое же оставшихся тоже напряжённо следили за домом, готовые в любой момент броситься на подмогу соратникам. За что и поплатились.
Пути Кремень частично перерезал, а частично скинул, сознательно вывихнув себе руку. Дальше дело техники и очень рисковый, отчаянный шаг при этом.
Заточку в горло одному, провернуть. Там меньше криков. Всем весом броситься на второго, взять на удушающий и терпеть. Терпеть удары, терпеть попытки освободиться, терпеть боль. Как противник ослабнет, свернуть ему шею. И бежать, скрываясь в тенях и кустарниках, путая следы и двигаясь по ручьям, чтобы хоть немного сбить след нюхачам, наверняка пущенным по следу. Эта мелкая собачонка славилась умением держать след лучше любой гончей, своим магически изменённым нюхом чуя настолько хорошо и детально, что уйти от неё было делом ОЧЕНЬ непростым. Естественно, никакой ручей её не остановит. К счастью, у Волка была Эспер, а у Эспер был дар создавать из окружающей их растительности зелья и мази с самыми разными свойствами.
— Эта мазь на основе местного вида чемерицы — сказала она — Мы ей мулов наших лечим. Чемерица и в обычном виде собакам неприятна, а уж в здешнем исполнении. Даже нюхачи по такому следу не пойдут.
Выведя след за пределы владений Волка, Кремень заложил несколько петель, намазался мазью, ещё чуть покружил, чтобы окончательно след запутать, и вернулся в Ямы. Волк и Эспер, за это время, приготовили убежище в том самом канализационном тоннеле, что потихоньку и без спешки раскапывался и продалбливался дальше и глубже. Кремень устроился, рассказал свою историю, а затем прошёлся вглубь туннеля, уже на добрые три сотни метров уводящего куда-то вниз и в сторону Антиквабарских гор.
— Интересные дела ты тут закрутил, Волк. — удивлённо посмотрел на это Кремень — Побег готовишь?
— Нет. Но разные варианты прощупываю. Дабы не складывать все яйца в одну корзину.
— Ага, тем более что корзина такая мрачная, беспросветная, ж**** зовётся. — хохотнул Кремень — Прости. Это у меня нервное.
— Понимаю. Обживайся пока здесь. Навещать тебя будут, в основном, Эспер и Гавр. Они единственные, кроме нас с тобой, кто об этом месте знает. Как оправишься, помогай Гавру с тоннелем. Сейчас, возможно, это твой единственный шанс избежать Клетки.
— Я понимаю. Спасибо тебе, Волк. Сдать меня — было бы проще и безопаснее. Но ты, вместо этого, жизнью рискуешь. Я не забуду этого.
Кивнув, Волк направился к ожидающей его у входа Эспер.
— Пока разместим его здесь. Организуй ему, пожалуйста, еду и питьё. А ещё одежду, спальное место, и какой-нибудь максимально незаметный обогрев.
— Сделаю.
Волк, не останавливаясь, внимательно изучил выражения лица Эспер. И ему безумно нравилось, что в них он увидел не панику, а грозных и воинственных бесенят.
— Ну. Что думаешь, Эсп?
— Плохи дела. — ответила девушка — В то, что он за пределы лагеря вырвался, никто не поверит. Начнётся чёс. Рано или поздно тоннель найдут. А это — конец для всех могильщиков. И старых, и новых.
— Значит, нам нужно что? — спросил Волк.
— Значит, нам нужно, чтобы Кремня нашли. — в тон ему ответила Эспер.
XLII
Торгвар злился. На мир, на обстоятельства, на засевший у него в печёнках лагерь, на Маора, на Гролага… Нет, в Бездну всех. Он злился на самого себя. За то, что потерял хватку. Дал событиям подхватить его и несли в ту сторону, в которую самим событиям хочется. Утратил контроль. А контроль — это власть. Та самая настоящая власть, к которой привык Торгвар. И которую он не терял и не упускал даже оказавшись здесь, в лагере. Воспользовавшись связями, нарастить одну из крупнейших веток артефактной контрабанды — это власть. Сделать так, что уровень жизни заключенного ничем не уступал уровню жизни аристократии или крупных чиновников. И это — не выходя из лагеря. Это тоже власть. Быть, по факту, на одну четверть владельцем лагеря, в который заключён. Пусть и через подставных лиц. Вот она власть. Контроль над своей судьбой. И вот теперь, на фоне последних событий, контроль был утерян. И всё стало расползаться, как гнилая тряпка.
— Господин. К вам человек. От Волка. — заглянула к Лорду Мила — Впускать.
— Впусти. — кивнул Торгвар, гася очередной приступ раздражения.
Его рабочий кабинет сейчас — жалкое зрелище. Маленькая комнатёнка в дальнем углу кузни. Никакого сравнения с дорогим и комфортабельным кабинетом в его доме. Доме, который отнял Маор. Будь он проклят.
Зашедший к нему старик нервно теребил ворот, явно боясь Лорда. Правда вряд ли больше, чем своего хозяина, Волка. Раз уж набрался смелости к нему заявиться.
— Господин. Старший Смотрящий Крематория передаёт вам, как Старшему Смотрящему Кузницы, официальный запрос на инструменты. Список прилагается.
— И это всё, старик? — наградил собеседника тяжёлым взглядом Торгвар — Мог у Милы оставить.
— Нет-нет, господин. — мелко замотал головой старик — Там беда случилась.
— Какая. Не трать моё время, старик. Сразу говори.
— Волк просил передать вам, что могильщики нашли Кремня. Мёртвого. Ранен, избит, сломана шея.
— Как? — к голове у Торгвара организовалась дыра размером с весь Фонтский полуостров. И она начала моментально заполняться гневом и яростью.
Что он может сделать? Может ли вообще сделать хоть что-то? Треклятый Маор.
— Как тебя зовут, старик? — внешне успокоившись, спросил Лорд.
— Онвер, господин.
— Идём со мной, Онвер? — решительности Торгвару сейчас было не занимать.
— Ккк…куда, господин?
— К Маору, будь он неладен. К Маору.
Они пошли вместе. Грозный и полный мрачной решимости, широкой походкой, идущий навстречу всем своим проблемам Торгвар и маленький, стремящийся раствориться в тени своего спутника, и семенящий за ним мелкими, частыми шажками Онвер. Заключенные лишь удивлённо смотрели вслед. А стражники без лишних вопросов уступали дорогу. Куратор там теперь Маор или не куратор, а вот с ЭТИМ человеком ссориться никто точно не хотел.
Впустили в кабинет их безо всяких вопросов. Маор, казалось, ничуть не впечатлился столь неожиданным визитом главного криминального авторитета лагеря.
— Господа — приветственно кивнул он гостям — Присаживайтесь. Какие дела вас привели? Что-то не так в кузнице? Или…
Маор внимательно всматривался в лицо Онвера, отчего тот побледнел.
— Вспомнил — наконец сказал он — Вы, вроде бы, из Крематория.