Дождавшись подтверждающего кивка Маора, Тайп убежал исполнять порученное. Спустя пару минут, аккурат успев к прибытию Торгвара и прочей делегации, он вернулся.
— Мертвее не бывает. Булавку я всё равно воткнул. — покосился Тайп на Ярга.
— Хорошо.
Они ждали. Стояли и смотрели за тем, как прощаются с Кремнем. Как пытается сдерживать себя Торгвар. Как убитая горем женщина пытается, развернувшись, бросится в сторону Маора. Её перехватывает Волк и уводит куда-то в сторону. Заключённые один за одним подходили к Кремню, отдавая ему последнюю дань уважения.
Наблюдали за Эспер, что пришла проводить ритуал Эттлин. Это было красиво, завораживающе. Последователи богини Жизни умели превратить смерть в настоящее таинство. Магия этого мира продолжала жить не только в древних артефактах. Но и в таких вот ритуалах.
— Ярг. Помнишь тот кулончик из сейфа Лоббота?
— Лекарский? Для последователей Эттлин?
— Верно. Принеси мне его сегодня вечером.
Ярг посмотрел на Эспер, завершающую ритуал. Затем на Маора. И осклабился.
— Ты решил подкатить к девчонке? Маор, за такой артефакт год всех стражей кормить можно. От пуза. Вместе с семьями. И это если по белому продавать.
— Просто сделай, как я прошу — поморщился Маор.
— Как скажешь.
Ритуал завершился. И Кремня, отправляющегося на Тот Берег, поглотил огонь печи.
Обратно шли в тишине. Маор, привычно пощёлкивая пальцами, пытался понять, что же они упустили. Сквозила какая-то мысль на краю сознания. Но что именно, уловить он не мог.
— Не верю. — наконец сказал он — Здесь что-то не так. Ярг, утрой бдительность. Если Кремень каким-то образом выжил, то я хочу об этом узнать.
— По-моему, ты перебарщиваешь с осторожностью, Маор. — ответил невозмутимо Ярг — Но я сделаю, как ты хочешь.
XLIV
После гибели Кремня Амрену, занимающему должность первого заместителя Смотрящего водоканала, предложили новую роль. Он, недолго думая, согласился. И стал Старшим Смотрящим конюшен. Маор, через которого предстояло это решение продавить, упёрся. Что было вполне понятным делом. Но тут уж Лорд использовал всё своё влияние на Гролага, чтобы тот, пусть и в такой малости, но помог деловому партнёру.
Так что занял Амрен максимально выгодную, официально, конечно, для заключённого должность. А заодно примерил на себя роль правой руки Торгвара. Тому все последние события дались нелегко. Удар по нему и его организации следовали один за другим. Потерять обоих приближённых, кучу людей из организации, большую часть влияния на дела в лагере. Казалось, что Лорд сейчас как минимум в состоянии грогги. И, без хотя бы небольшой передышки, и вовсе упустит любые нити управления. С одной стороны, для Амрена подобное было допустимо. В конце концов, здесь он всего лишь наёмник, задача которого состоит в сохранении жизни конкретного человека.
С другой же, жрецы их Братства о многом просили мужчину. В частности, найти выход на контрабандистов Фонтского полуострова. У брата Меруды был план на такой случай. Одной из его задач, помимо выполнения годового контракта на защиту Аммир, было как раз влезть как можно глубже в бизнес Торгвара. В артефактных поставках у Братства был свой интерес. А у кого его, собственно, не было? И получить влияние и связи в рамках одного из крупнейших контрабандных каналов было признано лидерами братства очень перспективным проектом. Поэтому Амрен, в меру своих возможностей, помогал Торгвару пережить этот кризис. А заодно лез всё выше и выше в местной иерархии. Вполне возможно, что к концу своего заключения ценность Амрена будет настолько велика для Торгвара, что часть дел по контрабанде так за ним и останется. Да и в любом случае, информацию, которой теперь Амрен располагал, жрецы смогут использовать. Всё на благо Братства. И их Великой Богини, конечно же.
Так что дела его, в целом, шли хорошо. Главное, что могло тревожить душу Амрена — Аммир, вернулась к нему из бараков и с жаром доказывала, что чувства её жарки и глубоки, как никогда. А о том её походе к Волку оба словно и не вспоминали. Однако Меруда, видимо, решила испытать своего верного последователя.
— Да бегает она к нему туда — голос шёл снизу, от внешних фильтров водоканала — Мужики видели, как она туда ночами шлындается.
— Да ты гонишь! — второй голос излучал сомнения.
— Не, бро. Тут мне гнать без мазы. Выросли у нашего нового рога. Разулапистые такие.
— А он что? Неужто за бабой уследить не может?
— Да Бездна с ним, бро. Можа знает, можа нет. Можа нраится ему. А можа управы на бабу нет.
— Да уж. Я бы её за такое.
— Ох, бро. Ты зырил её? Она же… Да я бы её…
Дальше шли обсуждения прелестей той самой, что «новому главному» рога наставила. А коль уж этим самым главным был Амрен, то речь, стало быть, про Аммир шла. Интересно, и к кому она бегает. И, главное, как делает это незаметно для брата Меруды.
— Неее. Я бы бабу такую нипочём бы не уступил.
— Ну, бро. Ты ентого Волка видал ваще? Ему бы я любою бабу за так бы дал, да со свечкой рядом бы прыгал, шобы не трогал меня.
А дальше шла такая же точно беседа, как и ранее, но уже обсуждающего «страшного убивца» Волка. Значит, всё-таки, к Волку. Да нет, ерунда какая-то. Трепачи. Быть такого не может. Волк сам отказался от Аммир. Хотя в тот рад, перед бараками распределения. Они провели ночь вместе. Но Амрен знал бы, что девушка уходит с территории водоканала. Бдительности он не терял.
Мужчина успокаивал себя. Приводил сотни доводов. Но внутри с жарче разгоралось тёмное пламя гнева.
Глава 12
XLV
Волк пристально смотрел на очередного бедолагу, отправляющегося в Клетку. Безумный Смотрящий, как называли Старшего Смотрящего за Клеткой, лучился радостью. Долгие годы главная его страсть и смысл его жизни стояла, брошенная и никому не нужная. И вот, настал тот прекрасный момент, когда люди вновь приносят Клетке дары. Безумного Смотрящего это приводило в восхищение. Волк на эту процедуру смотрел с плохо скрываемой ненавистью. А заключенный… было видно, что он сломался ещё до того, как его по тропинке через Ямы повели к Клетке. Сдался, ещё не вступая в бой. Волк не осуждал его. Когда твоим противником является артефакт, которого, если верить легендам, боялись даже Боги — трудно что-то противопоставить. Они не Боги. Они лишь заключённые. Да, в Клетку сейчас отправляют лишь самых мерзких и отвратительных из них. Но достойны ли они подобного?
— О чём думаешь? — появилась рядом Эспер.
— Привет, Эсп. — тепло улыбнулся подруге Волк.
Чем больше он обжался с девушкой, тем больше прикипал к ней. Чувствовал, будто она практически идеально понимает его собственные мысли и намерения и часто действует сообразно им. Не забывая, при этом, высказывать свои суждения и давая советы, часто делающие поступки юноши более осмысленными и логичными. Но, важнее даже не это. Важнее то, что рядом с девушкой он чувствовал себя настолько комфортно, насколько это вообще было возможно. Хотел ли юноша чего-то большего? Конечно, хотел. Но так боялся разрушить ту хрупкую гармонию между ним и девушкой, что сделать ещё один шаг к их сближению попросту боялся. За что и ругал себя последними словами. Чтобы опять не решиться на ещё один шаг.
Вот и сейчас, мрачность при виде девушки испарилась, стало легче дышать.
— Привет. — улыбнулась она. — Ты только что убивал Смотрящего Клетки взглядом. О чём ты думал?
— О Клетке и думал. И о Маоре.
— О Маоре?
— О нём. Что ты о нём думаешь?
Девушка задумалась. А, действительно, что она думает о Маоре? Тот, с одной стороны, казался ей человеком благородным. И многие его поступки были направлены на то, чтобы сделать лагерь в целом и жизнь людей в нём лучше. Но при этом…
— Я не знаю. — ответила она Волку — Мне очень импонируют его мотивы. Сам он всегда вежлив, обходителен. Такого не ждёшь от человека, наделённого властью. Но, при этом я его… боюсь, что ли? Есть в нём что-то неправильное. Безумное, что ли?