Были и те, кому приходилось проще остальных. Чаще всего — монстроподобные мужики, которые лишь вид делали, что работают, на самом же деле сваливая все заботы на более слабых заключённых.
Аммир переложить тяготы было не на кого. Поэтому она просто задыхалась от усталости и отчаяния. А уж тот свист, которым сопровождали её появление заключённые, и вовсе выбивал почву из-под ног. В обещание куратора лагеря о том, что никакого сексуального насилия в бараках больше не будет, девушка не верила. Стержень очень убедительно доказал ей обратное.
«Я не выдержу. Не выдержу. Не выдержу» — мысль билась в голове, не давая покоя, и вытесняя всё рациональное. Покончить с собой, просто уйти из этого мира. Не быть и не подвергать себя унижению и насилию. Аммир подобный выбор казался естественным и очевидным. Ведь найти защитника, здесь и сейчас, было попросту невозможно.
Вечером же случилось то, чего она так сильно боялась. Впрочем, к тому моменту она настолько устала, как физически, так и эмоционально, что как-то реагировать на происходящее её организм попросту отказывался. Её стащили с матраса, грубо рванули на себя и куда-то поволокли. Много, вряд ли девушка в подобном состоянии способна была посчитать количество. Аммир окружили со всех сторон, переругиваясь и огрызаясь друг на друга. И постоянно хохоча, будто стая гиен. Десятки рук лапали её, десятки взглядов пытались увидеть страх и беспомощность загнанной в угол жертвы. И, встречая там только пустоту и обречённость, хозяева этих взглядов лишь распалились, желая большего. Но не решаясь начать.
Ситуации, в которой насильники передерутся меж собой и забудут, хотя бы на время, о своей жертве, так и не случилось. В стае появился вожак, растащивший осатаневшее от похоти мясо в стороны. Аммир так и не смогла сфокусировать свой взгляд на своих мучителях. Но этот злой и безумный взгляд чёрных, как уголь, глаз, в какой-то момент времени остался единственным. Остальные отступили прочь. Растворились в окружающей тьме. И слова, едва достигающие разима девушки, тоже принадлежали одному лишь монстру, находящемуся в непосредственной близости.
— Будем по очереди девку мять! — пробасил он — Я первый, остальные жребий кинут. И на шухере постоят. Стражам это видеть не надо. Нам тут самим мало будет.
Монстр загоготал, и остальные поддержали этот смех. Смех стал противным, булькающим. А монстр, не переставая смеяться своим странным, захлёбывающимся смехом, опустился на пол. Аммир так и не смогла понять, что же такого произошло. Поэтому упустила из виду тень, вдруг возникшую среди стаи. А когда всё-таки обратила внимание на происходящее, из глаз брызнули слёзы.
Тенью был Амрен. И сейчас он стремительно сокращал поголовье насильников. А те, обескураженные и растерянные, просто разбегались кто куда, спасая собственные шкуры.
Наконец, они остались одни. Амрен подхватил девушку на руки и понёс её обратно.
— Всё будет хорошо, девочка. — голос звучал нежно и успокаивающе — Я рядом. Тебе больше нечего бояться.
Его губы шептали и шептали что-то, пока Аммир приходила в себя. Её уложили на матрас, накрыли одеялом, напоили невесть откуда взявшимся тёплым бульоном. Стало так тепло и хорошо, что усталость этого долгого и страшного дня наконец взяли своё.
— Я люблю тебя. — прошептала Аммир своему защитнику и провалилась в сон.
Утреннее пробуждение было ранним. Но девушка, пусть и чувствовала себя уставшей и разбитой, лучилась оптимизмом. Сейчас она в безопасности. Пока рядом Амрен, ей действительно нечего бояться.
Амрен же был хмур, хотя на ласку девушки отвечал с неизменным желанием.
— Что такое, любимый? — не выдержала Аммир.
— День казни Волка. — ответил тот.
Аммир прикусила себе губу, а затем мягко поцеловала мужчину.
— Это тяжело, я знаю. Я тоже ему очень многим обязана. Но… мы ничем не можем ему помочь. Но, ты рядом со мной. А я с тобой, любимый. А значит, что мы со всем справимся. Друг ради друга.
— Конечно! — ответил поцелуем брат Меруды.
Так и решили. К счастью или к сожалению, проверить крепость чувств у пары не вышло. Днем девушку пригласили к куратору лагеря.
— Присаживайся! — широким жестом пригласил к диалогу Маор.
Та скромно присела. И испуганно замерла в ожидании. Этот лагерь отучил ожидать от разговоров с властью хоть чего-то хорошего.
— Хочешь есть, пить? — поинтересовался куратор.
Есть и пить хотелось жутко. Но страх перед будущим перевесил.
— Нет, Господин! — Аммир отрицательно замотала головой.
— Я позвал тебя сюда, чтобы извиниться. — начал Маор — За весь тот ужас, что на тебя обрушился.
— Я не понимаю, Господин. За что вы хотите извиниться?
— Мы пытаемся всё изменить. Всё исправить. Не всегда получается хорошо. Не всегда всё проходит гладко. Мы допускаем ошибки. То, что творил Стержень… чудовищно.
Эмоции, захлестнувшие девушку, сложно описать. Чего там было больше? Обиды на несправедливость этого мира? Гнева на Стержня? Или на Маора, который признал, что случившееся — его ошибка? Облегчения от того, что власть имущие наконец узнали правду и теперь точно уберегут от всех бед? Или страха от того, что не уберегут? Такая гамма чувств уничтожала всё разумное и человеческое. Хотелось кричать, бить, кусать. Или остаться одной. И плакать. И смеяться. Но Аммир лишь слушала, покуда Маор продолжал.
— Мы начали разбирательства по отношению к этому человеку. Он был амнистирован за связи с преступной организацией, так как пошёл на сделку. Но новые факты… То, что он с тобой делал… Мне искренне жаль, что мы не узнали об этом раньше. Стержень был приговорён к недельному заточению в Клетке.
— Когда? — первое, что сорвалось губ Аммир.
— К сожалению, Стержень был убит при задержании.
— Убит?
— Да. Мне жаль, что он смог таким образом избежать полного наказания…
— В Бездну наказание! Он точно мёртв? — от волнения губы девушки пересохли.
— Точно!
И вот здесь Аммир позволила себе разрыдаться. Ведь тот, кто стал её непрекращающимся кошмаром, отправился на Тот Берег. А значит, хоть чуть-чуть всего происходящего безумия позади.
— Спасибо! — буквально прорыдала она.
Маор неторопливо потягивал напиток, давая заключённой прийти в себя. Он мог только догадываться, что именно та испытывает. Но радовался тому, что всё происходящее правильно. Он не только убрал с доски весьма опасного и выполнившего свою функцию безумца, но и помог этой девочке. Помог отомстить, как минимум. А, как максимум…
— С учётом произошедшего, я принял решение о твоём досрочном освобождении. Пару дней придётся подождать каравана, который доставит тебя в Райтуш. За внутренним периметром есть жильё. Мы оплатим твоё пребывание там. Ну и, можешь связаться с родственниками. Пусть заберут тебя подальше от всего этого. Случилось много плохого. Но ты жива. Это главное.
— Я жива! — эхом откликнулась Аммир.
— Может, пригласить к тебе кого-нибудь. Попрощаться. Друзья, близкие?
Девушка встала, выпрямила спину и помотала головой.
— Нет. Я хочу уехать как можно скорее. Меня тут больше ничего, и никто не держит.
LXII
Жизнь Торгвара вряд ли можно было назвать успешной. Или хорошей. Или хотя бы сносной.
Его посадили в камеру, кормили чёрт знает как, не пускали к нему никого и тех, через кого он мог бы хоть как-то повлиять на ситуацию. А главным его делом стало разрушение организации, на создание которой он потратил целую жизнь.
Да, он хитрил и извивался, как мог. Но совсем не давать своим мучителям никаких сведений не выходило. Сеть, опоясывавшая весь полуостров, уже изрядно прохудилась. И на освободившиеся позиции наверняка уже рванули конкуренты. Да и часть бывших подчинённых уже «переобулась» и начала свою игру. В этом бывший «Лорд» не сомневался.