— А ещё я совсем не доверяю Торгвару — продолжала девушка — Когда-то он, может, и был человеком, чьё слово стоило больше жизни обычного смертного. Но сейчас это — слизняк, который мечтает о прежней своей власти. И ради этого, как мне кажется, готовый на многое.
Волк её не слышал. Но… так ей становилось легче. Так она чувствовала, что не осталась один на один с этим жестоким миром.
— А Амрен совсем сошёл с ума. Это было понятно уже когда Аммир в бараки чернорабочих забирали. А уж когда её амнистировали… его как будто подменили. Хугин говорит, что Амрен ищет смерти. Ищет путь на Тот Берег, чтобы там ни было. Может, он и прав. Но мы же с тобой никуда торопиться не будем, да? Живые борются? Эх, мне пора, родной. Береги себя. И, пожелай нам удачи, ладно?
Она нежно поцеловала возлюбленного и вышла из комнаты.
— Мы готовы. — встретил её у выхода Гавр.
— Хорошо. Ты всё помнишь?
— Да. Освободить заключённых, устроить хаос и пробиваться в сторону хранилища.
— Да. Это главная наша цель. Но это крепкий орешек.
— Начинаем. Удачи, Эсп.
— И тебе, Гавр.
Тот развернулся и стремительно направился к могильщикам. Её семье. Сама она, вместе с вооружённой частью мастеров, начнёт в другой части лагеря. Бунт полыхнёт сразу всюду. И основной шум будут создавать простые заключённые, вовлечённые в беспорядки. Мясо, как презрительно называл их Торгвар. Между тем, их группы, хорошо организованные и вооружённые, возьмут под свой контроль стратегические точки как в самом лагере, так и внутри внешнего периметра. Успеть они должны будет до того, как основные силы вернутся обратно. А, насколько быстро это произойдёт, во многом зависит от «отряда самоубийц» Амрена. Тот, закрепившись у третьего поста, сколько сможет, будет сдерживать нападение. Сперва со стороны второго, а затем и со стороны четвёртого постов. Это не входило в изначальный план, но Амрен настоял. «Это единственный способ вашей кучке оборванцев сделать что-то. Вы будете и дальше дробить силы врага, пока он не закончится».
Они просто начали. Люди нападали на стражников. Неожиданно, по три-четыре человека на каждого, быстро расправлялись с ними и двигались дальше. Ничего не понимающие стражи пытались сопротивляться, нападая, в том числе, на мирно занятых рутиной и ничего не подозревающих заключённых. Что приводило к вечному кличу «наших бьют» и вовлечению в потасовку всё большего и большего числа людей. Сама Эспер наблюдала за происходящим больше со стороны, лишь задавая цели и общее направление движения их группы. В какой-то момент она пересеклась с близнецами. Задачей тех было, помимо всего прочего, координировать действие отдельный групп и обозначать начало очередного этапа плана.
Бегло, но очень тепло обняв друзей, Эспер поинтересовалась обстановкой. Братья ответили.
— Внутренний периметр наш. Пока движемся легче, чем могли подумать изначально. Тебе с людьми пора двигаться к точке. Мы проводим вас до ворот и будем запускать работу пожарных. — кратко отчитался Хугин.
«Пожарными» по аналогии с тушителями огня, бунтовщики назвали людей, что будет направлять гнев вырвавшихся за пределы внутреннего периметра заключённых в нужное русло. Все понимали, что грабежей и насилия всё равно не избежать. Такой уж контингент собрался. А значит, семьи стражей ждём поистине ужасная ночь. Но, насколько это возможно, процесс стоило оттягивать. Хотя бы до момента, пока внешний периметр не перейдёт под их контроль.
— То, что творит Амрен играет пока ключевую роль. — добавил Мунин — Он со своими психопатами напал на объединенные силы первого и второго постов. Прямо у стен второго, где они пытались перегруппироваться. И вломили им так хорошо, что те в ужасе стянули к себе всех, кого могли. Думаю, даже если весть о бунте выйдет за стены второго периметра, вернуться в лагерь в полном составе они не рискнут.
— А Листиг пробивается к внешнему периметру. Кремень идёт на сближение с Торгваром, чтобы затем ударить по казармам. Но, судя по всему, там мы умоемся кровью. Теус забаррикадировался и, скорее всего, вскроет кубышку с артефактами. Поэтому тебе лучше поспешить. Мы проводим — закончил Хугин.
Близнецы работали расчётливо и точно, как хронометры времён войн Хаоса. Постоянно находясь рядом с Эспер, они то вступали в кратковременные стычки со стражниками, в которых арбалет Мунина показал себя действительно страшным орудием, то отдавали распоряжения о перемещениях тех или иных групп. Их команда, самая малочисленная, на поверку выходила самой полезной, координируя общие действия и давая возможность каждому из лидеров видеть общую картину.
На выходе за стены внутреннего периметра они ещё раз пожелали девушке удачи. Её ждало хранилище. И оттого, насколько быстро она справится с поставленной задачей, во многом зависел успех всего бунта.
LXXVIII
Онвер так и не смог присоединиться к могильщикам. Доставив весть до основных сил, он сперва был направлен с весточкой к оставшимся в четвёртом лагере «экспроприировать всё ценное» людям Листига, а затем переместился к третьему посту, занятому Амреном. Этих людей Онвер откровенно боялся. Была в них какая-то дикость. Необузданная и неуправляемая жажда крови, что вырвалась наружу. Он видел их лидера, Амрена, ранее. И тогда воспринимал его практически как урождённого аристократа. Но сейчас это был совершенно другой человек. Страшный. Да и человек ли? Может быть, и в самом деле, в тело Амрена вселился жнец? Боги, он же просто отгрыз тому бедолаге голову. Если бы старик не видел тела, ни за что не поверил бы.
И, подойдя к третьему посту, лишь укрепил в себе этот страх. Бывшие чернорабочие стаскивали в кучу тела убитых. Обобранных и раздетых. И, что самое жуткое, безголовых. Головы же, как оказалось, «украшали» собой стены по направлению ко второму посту.
— Мерзко, правда?
Амрен нарисовался позади Онвера бесшумно, что заставило старика вскрикнуть от испуга и закивать.
— Д…д…да, госп…подин.
— Я никому не господин — ощерился брат Меруды и кивнул на безголовые тела — Не подумай, что кого-то радует подобное. Но врагов много, а нас мало. И, вывести хоть кого из равновесия и сосредоточенности, заставить немного оробеть ещё до боя, это то немногое, что мы можем сейчас сделать. Этому я научился у Волка. Как бы дико со стороны не выглядело, данное безобразие лишь взвешенная мера воздействия. Хотя сам Волк, должно быть, придумал бы чего получше. Но это всё лирика. Ты мне нужен.
— Что я могу сделать?
— Я направил людей сторожить у четвёртого поста. Как только там появятся люди, нам станет об этом известно. А значит, ты должен будешь добраться до близнецов и передать им данную весть. Пусть поторопятся. Нас тут с двух сторон зажмут. Не хотелось бы отправлять всех этих людей на Тот Берег сразу же. Мне же не простят. И в посмертии припомнят. Всё понял? Ступай.
И Онвер отправился ждать. Его ожидание не было быстрым. Даже задремать удалось. Но, глубокой ночью, с четвёртого поста прибежал запыхавшийся человек из банды Амрена.
— Идут. Конные. С четвёртому посту гнали, не вспоминая об осторожности. Надолго у четвёртого задержались, иначе не быть бы мне здесь раньше, чем они.
Онвер вызнал подробности. Сколько, кто во главе отряда? Около сотни, во главе не сам Маор, конечно, но Ярг. А это из серии «хрен редьки не слаще».
О чём говорит такое количество народу? О том, что оголили не только пятый пост, но и караван. А значит, если внешний периметр не взят, то у бунтовщиков большие проблемы. И задача старика — дать лидерам знать об этом.
Онвер сорвался с места. Бежал, словно в юности, в пору своей первой влюблённости. Тогда украдкой через весь город бегал к предмету своего обожания. Не разбирая дороги и не чувствуя усталости. И лишь затем, нагулявшись вдоволь и вернувшись домой, падал на кровать без сил. Также мчал и сейчас, забыв про возраст. Однако в этот раз, всё-таки, боги наблюдали не за пылким юношей, для которого главным испытанием являлось удержание внимания предмета своей страсти. Поэтому, видимо, они послали старику другую беду.