— Не угадал!
Вот сейчас, всего лишь на секунду, Джаспер замечает ум в ее глазах. Короткая вспышка и снова эта дешевизна. Будто девчонка как примерная ученица, ежедневно впитывала все жизненные кредо от молоденькой мачехи.
Мэллори тушит сигарету и, не заботясь об экологии, выстреливает бычком через перила.
Подходит вплотную к шатену. Он по-прежнему не сводит с неё глаз.
Девушка до неприличия расстёгивает верхние пуговицы платья, распахивая его. Открывает вид на тонкое кружево поддерживающее маленькую округлую грудь и, опускается на колени. Робко ведёт ладошкой вдоль ширинки:
— Разве маленькие девочки умеют такое?
Ты ещё ничего не сделала, глупенькая!
Джаспер облокачивается о перила, упираясь локтями в металл. Зубами зажимая сигарету, смотрит на девчонку сверху вниз.
Брюнетка царапает коготками джинсовую ткань и чувствует как там, под ней, что-то твердеет.
Маленькая сучка! Ей все-таки удалось перетащить все внимание на себя. Ну-ну, посмотрим, чем закончится это представление.
— Ты решила развести меня на секс? — выдыхает белое облако в ночное небо.
И тут до него доходит. Подозрения о ее возрасте сигналят красным.
Парень откидывает в пепельницу недокуренную сигарету и хватает девчонку за волосы, придвигая ближе к паху.
— Ты решила развести меня на секс? — повторяется. В этот раз тембр сквозит металлом. Парень собирает в кулак чёрный шёлк. — Ты что девственница?
— Отпусти, придурок! — приглушенно шипит. — Больно!
— Сколько тебе лет? — дергает за волосы наверх и она тут же подчиняется. Поднимается. Впивается острыми коготками в его запястье.
— Восемнадцать! Пусти!
— Попытка номер два! — тянется за тлеющей сигаретой и делает затяжку. Кладёт на место. — Сколько тебе лет?
— Восемнадцать! Исполнилось неделю назад! Отпусти меня! — бьется в его руках.
Восемнадцать... маленький дикий котёнок.
Он обязательно это узнает.
— Ещё есть желание играть в больших мальчиков и плохих девочек, а Мэллори?
— Нет!
Хватка ослабевает, и брюнетка дёргано отступает от парня.
— Пошла вон отсюда! — ровно произносит, кивком головы указывая на дверь.
В ответ получает выставленный средний палец и тихое: «Придурок!». Хлопает дверью, оставляя шатена одного. Джаспер вынимает из кармана телефон и снова воспроизводит видео из столовой. Отключает все эмоции и старается трезвым взглядом оценить ситуацию.
Глава 21
Эва Баво
Платье неприятно сдавливало в области груди и рёбер. Не позволяло кислороду проникнуть в лёгкие. От этого слегка кружилась голова.
В горло кусок не лез, зато я исправно вливала в себя бокал за бокалом красное полусладкое.
Я не понимала большинства тем, на которые велись беседы, но я догадывалась, что Маркус хочет переманить этих контрабандистов на свою сторону. Прощупывает почву. Умело расставляет сети.
Рядом с мужчинами напротив, сидели две синьоры. Не думаю, что это эскорт. Уж больно они похожи на их жён. Ещё об этом кричат огромные бриллианты на безымянных пальцах.
Мне здесь было откровенно скучно, но присутствие Маркуса и его разрушительная энергетика, не позволяли сдвинуться с места и уйти.
Прошу официанта, который подбежал заменить блюда, подлить мне ещё вина и чувствую, как рука Бруно ложится мне на колено. Пальцы ощутимо сжимают кожу через тонкую ткань, и парень наклоняется ко мне:
— Не налегай, милая! — приглушенно произносит, но это не ускользает от любопытных глаз напротив сидящих. — Тебе станет плохо.
Накрываю его руку своей и пытаюсь стащить ее. Бесполезно. Вцепился мертвой хваткой.
Официант наполняет кроваво-красное вино до краев и удаляется. Все-таки не решаюсь прикоснуться к бокалу.
— Умничка! — пролетает еле слышно над ухом.
— Маркус, — привлекает к себе внимание один из братьев Монтеро. — А когда ты собираешься обзаводиться семьей? Не думали о детях? — переводит взгляд на меня.
А я в буквальном смысле задыхаюсь. Тот маленький кусочек десерта, который я решила попробовать, застрял посреди глотки, перекрыв доступ кислорода.
Делаю несколько глотков и, прикрыв рот салфеткой, перевожу взгляд на мужчину:
— Мы не...
— Я не вижу связи, — меня перебивает Маркус взглядом давая понять, чтобы я замолчала. — Стефано, — обращается к другому мужчине. — Твой брат намекает, что вы со мной начнёте сотрудничать, когда я стану уязвимее? — губы изгибаются в ироничной ухмылке, переводя вопрос в шутку.
Какая здесь может быть шутка, когда от его тембра бежит мороз по коже.
— Это здесь причём? Итало имел в виду, что семейные люди более ответственные...
— А как же Сальери? — парень откладывает столовые приборы, продолжая тему. — С ним вы работаете на таких же условиях?
— У Винченцо есть семья, — подхватывает разговор Луиза. — Жена и дети в Греции.
Серьезно? Она сейчас говорит о Винченцо Сальери? Живя в его доме, я не увидела никаких признаков, что у него есть семья.
Я запомнила эту женщину. Она единственная, кто обратил внимание на мой внешний вид, и по-матерински пожурила за бледность и худобу.
Возможно, отсюда и ноги растут? Они думают я в положении? Да вот только у нас с Маркусом уже есть ребёнок.
До меня вдруг неожиданно дошло. Это же самый настоящий спектакль. Бруно меня намеренно притащил сюда. И специально весь вечер ведёт себя как благородный синьор, таким образом, он стелется перед ними? Хочет показать, что он нормальный человек?
К сожалению, Бруно выбрал не ту спутницу. Сейчас самое время испортить его планы, закончив этот концерт.
— Извините меня, — подавляя слабый приступ кашля, поднимаюсь. — Я себя не хорошо чувствую, поэтому хочу подняться наверх, — смотрю на Маркуса.
За секунду его зрачки становятся чернее непроглядной ночи. Парень поднимается следом.
— Уже поздно синьоры. Гостевые комнаты и прислуга в вашем распоряжении, а мы с Эвой оставим вас.
Обходит стул и переплетая наши пальцы, тянет в сторону лестницы. Его благородство исчерпало себя. Но я не жалею. Если мне удалось хоть немного подпортить его планы своей выходкой, я готова стерпеть наказание.
Маркус открывает дверь и легонько вталкивает меня в спальню, в которой я провела весь день.
Сейчас здесь абсолютная темнота. Все ощущения обостряются. Когда брюнет останавливается позади и медленно, поддев большими пальцами тонкие бретели моего платья, тянет их вниз, сердце пускается в безумный скач. Стремительно разгоняя по венам страх.
— Я устала, Маркус... я правда устала. — Отстраняюсь от него. Хочу избежать близости.
Я не вру. Я действительно измождена.
— Чем занималась весь день? — цепляет мое запястье и тянет на себя. Разворачивает к себе. — Идеальная Эва Баво, — обеими руками заправляет мои волосы назад, открывая лицо. — Если бы ты знала, сколько раз тебя ставили в пример. Какую-то девчонку, запертую под семью замками. Это раздражало, Эва.
Его откровения меня пугают. Я не хочу слышать его правду. Нет оправдания его немыслимым поступкам. Он чертов извращенец, который получает истинное удовольствие, доставляя боль окружающим.
— Мне казалось, — продолжает свой монолог и начинает толкать меня куда-то. Плохо ориентируюсь в темноте, но полагаю, что к кровати. — Мои родные тебя любят больше чем меня, а я их родной сын. Мне так хотелось сломать идеальную Эву. Наказать отца, за то что не любил меня лишив его лучшего друга... .
Мои икры упираются во что-то мягкое обтянутое гладкой кожей. Маркус разворачивается. Меняется со мной местами и падает куда-то, утягивая меня за собой. Цепляюсь за его плечи, теряясь в пространстве.
Ощущение, что мы падаем в чёрную бездну, на секунду перехватывает дыхание. Мы разобьёмся. Вместе. От этого становится очень страшно. Маркус вцепился в меня мертвой хваткой, а я? Почему я держусь за него, потому что он тянет? Или потому что боюсь потерять мнимую опору в виде него.