Тем временем Оскар нервно метался по клетке. Близилась ночь, а в такое время его часто посещала Анна. Она просто сидела за своим рабочим столом и делала пометки в тетради, то и дело бросая на него косые взгляды. Но мужчина знал, зачем на самом деле она приходила. Девушку тянуло к нему так же сильно, как и его к ней. Притяжение между истинными парами действовало даже без брачной метки, а в период полнолуния вообще было непреодолимым.
К сожалению, когда он заговорил с ней, то напугал девушку, и последние дни она прекратила посещать его. И если сначала это угнетало Оскара, то теперь мужчина радовался такому повороту. Он надеялся, что и сегодня избежит встречи с Анной, ведь этот вечер - один из самых нелегких в жизни оборотня. Кровь кипит в венах, обжигая словно кислота. Возбуждение, охватившее тело, с каждой минутой становится все сильнее. Зверь мечется под кожей в необузданном желании вырваться на свободу. И все это из-за силы полнолуния и того факта, что его пара находится близко.
Нет в жизни оборотня ничего более непреодолимого, чем потребность заклеймить выбранную самку под влиянием луны. И Оскар знал, что если увидит ее сегодня, то ему тяжело будет удержаться от превращения. Волк со всей силой будет стремится добраться до девушки. Возможно, даже прутья клетки не смогут удержать его вдали от избранницы. А мужчина не хотел пугать Анну своей животной стороной. Ему крайне необходимо убедить малышку в том, что оборотни разумные существа и не опасны для людей. Чем быстрее у него это получится, тем скорее можно будет покинуть ненавистный плен.
Его бета давно был готов помочь вожаку сбежать. Он прятался в дебрях леса, ожидая приказа. Но Оскар не мог просто так выкрасть девушку и поставить стаю перед фактом их связи. Сначала он желал узнать ее, после заставить увидеть ошибку в суждениях об его расе и убедить уйти с ним. Вот только время шло, а он до сих пор не сдвинулся с первого пункта. От бессилия мужчина не раз бил кулаком по стене, но это приносило лишь минутное успокоение. Необходимо было что-то предпринять. Но прежде следовало пережить полнолуние.
Когда металлическая дверь в лабораторию отъехала в сторону, Оскар понял, что его надеждам не суждено оправдаться. Сладкий аромат нераспустившегося цветка донесся до его ноздрей, и оборотень принялся с упоением втягивать его в себя. Это была Анна. Она все-таки пришла сегодня, и он знал, что тем самым она ускорила события. Их сцепление неизбежно, но альфа надеялся сделать все более мягко. Не шокировать девушку сразу же.
- Добрый вечер, - звериное урчание рвалось из горла Оскара, когда девичий голос сладкой музыкой донесся до его ушей.
- Уходи, - резко бросил он.
Анна застыла, не ожидая такой реакции со стороны пленника. Оборотень видел, как на шее учащённо забился пульс, а язык прошелся по пересохшим устам. От этого кровь ударила в пах, и мужчина болезненно поморщился. Зверь бесновался внутри.
Моя, моя, моя...- отчаянно звучало в его голове.
- Тебе не понравится сегодня быть подле меня! - с нажимом добавил он, и девушка вздрогнула от силы, звучавшей в его голосе.
Волк негодовал по поводу поведения своей человеческой половины. Как тот смел так говорить с их самкой? Зачем пугал ее и пытался прогнать, когда она им настолько необходима? Зверь воевал за контроль над телом, но пока Оскару хоть и с трудом, но удавалось его сдержать.
- Да как ты смеешь? - тихо возмутилась Анна, однако ее протест звучал слабо и неуверенно.
Она нервным движением заправила выбившуюся из прически прядь за ухо и прикусила нижнюю губу. Со стороны клетки послышался то ли стон, то ли рык. В темноте ярко светились неестественные глаза, заставляя ее сердце сжиматься от тревоги. Девушка постаралась напомнить себе, что именно он пленник и поэтому не смеет ей приказывать. Мысленно повторив это, она вздернула подбородок и прошла к своему рабочему столу.
- Ты забываешься! Вспомни, ты не в гостях сейчас, чтобы что-то требовать!
- Малышка, послушай меня, - Оскар устало вздохнул, - хотя бы сегодня возвращайся в свою комнату и хорошенько запри дверь.
Мужчина старался говорить как можно мягче, хотя рычащие звуки то и дело вырывались из его горла. Зверь рвался к своей паре. И ни клетка, ни замок не казались ему существенной преградой. Вот она, рядом. Ее аромат разносился по комнате, заполняя его ноздри своими тонкими нотками, а прерывистое дыхание приковывало взгляд к груди, которая то поднималась, то опускалась. Звук девичьего голоса был для его чувствительных ушей гармоничной мелодией. С ним не могло сравниться ничто, даже первобытные звуки леса, его естественной среды обитания.