– Некоторые из нас стараются сильно не выражать своих чувств перед лицом смерти, – сказал он. – Считается, что, если продолжать горевать, дух умершего может не освободиться и не уйти дальше.
– Вы в это верите?
– Не важно, верю я или нет, – ответил Редхаус.
– Справедливо, – согласился я.
– На переводе что-нибудь удалось найти?
– Серийный номер и код отправителя. Хотите узнать их?
– Я бы не возражал. Только вот сомневаюсь, понравится ли ФБР то, что вы делитесь информацией.
– Думаю, моя напарница сказала бы, что поделиться информацией с местной полицией – это наш долг вежливости, если только у тебя нет неприязни к данному конкретному копу.
– Интересная у вас напарница, – заметил Клах.
– Что правда, то правда, – подтвердил я, садясь в машину. – Поехали к серверному парку.
– Джонни Сани, – задумчиво проговорил Лорен Бегэй, глава службы персонала Вычислительного центра Уиндоу-Рок и по совместительству глава нескольких других отделов, включая отделы продаж и санитарно-технический. – как уже уведомил Редхаус, штат в ВЦУР был сокращен до минимума. – Мы вместе ходили в школу. Какое-то время.
– Меня интересует нечто более приближенное по времени, – напомнил я. – От его семьи мы узнали, что в прошлом году он пытался устроиться сюда на работу.
– Да. Мне пришлось уволить одного уборщика за сон на работе. Нужен был кто-то на ночные смены. Джонни претендовал на это место, а с ним еще шестьдесят человек. Я взял сестру уволенного.
– Родные Джонни Сани утверждают, будто вы вызвали его на следующий день и предложили другую работу, – сказал Редхаус.
– Я не вызывал его, – ответил Бегэй.
– В самом деле? – усомнился я.
– С какой стати мне было его звать? Он же страшный тугодум. Даже заявление о приеме едва смог заполнить.
– Чтобы махать метлой, не нужно быть образованным, – заметил Редхаус.
– Согласен, но если у человека не все дома, для этого места он не подходит. Пусть мы работаем и не в полную мощность, но клиенты у нас есть.
– А кто ваши клиенты, мистер Бегэй? – поинтересовался я.
Он посмотрел на Редхауса.
– Все в порядке, – заверил тот.
Насчет порядка Бегэй явно сомневался, но все же ответил:
– Все правительственные учреждения Нации навахо и некоторых других народов со всей страны. Кроме того, ряд частных клиентов, в основном местных бизнесменов или тех, кто ведет бизнес здесь. Самый крупный из них – «Медикорд».
– Что за «Медикорд»? – спросил я.
– Компания по предоставлению медицинских услуг, – сказал Бегэй. – Ее наняли, чтобы обеспечивать медицинское обслуживание на нашей территории. Они работают здесь уже шесть или семь лет.
– Я помню, как они пришли, – сказал Редхаус. – За эксклюзивный контракт обещали обучить и продвигать по службе медперсонал из навахо.
– Ну и как? Обучили? – спросил я.
Редхаус пожал плечами.
– Это контролируемая правительством конфиденциальная информация, поэтому «Медикорд» держит все данные по навахо только здесь, не подключаясь к остальной своей сети, – сообщил Бегэй.
– Кто-нибудь еще мог бы использовать эти мощности? – спросил я.
– Хотелось бы. У нас есть офисные площади, и можно неплохо зарабатывать. Но – увы.
– А какая-нибудь частная компания посылает сюда своих представителей или айтишников?
– Если у компаний, с которыми мы работаем, есть IT-отдел, они едва ли нуждаются в наших услугах. Так или иначе, но они здесь не появлялись. На свои серверы с данными они могут заходить удаленно при помощи стандартного софта. Мы лишь выступаем в качестве хоста и делаем резервное копирование, на случай если их компьютерщики сотворят какую-нибудь глупость. А это бывает.
– Кто-нибудь может взломать вашу систему? – спросил я.
– Я бы ответил «нет», но вы хаден и, значит, кое-что в этом смыслите, – сказал Бегэй. – Поэтому отвечу так: все, что так или иначе связано с внешним миром, можно хакнуть. Поэтому все данные Нации навахо должны храниться на серверах, доступных только с наших компьютеров, оборудованных GPS или двухсторонней аутентификацией либо тем и другим.
– Включая данные этого самого «Медикорда»? – уточнил я.
– Да, – ответил Бегэй. – А почему вы спрашиваете про Джонни Сани?
– Он мертв, – сказал я.
– Очень жаль. Хороший был парень.
– Мне показалось, вы назвали его тугодумом.
– Он и был тугодум, – сказал Бегэй. – Но это не мешало ему быть хорошим парнем.
– По ходу, дерьма все прибывает, – заметила Ванн.
В Вашингтоне было половина восьмого, и, судя по заглушающему ее слова шуму, Ванн опять торчала в баре и, как в прошлый вечер, пыталась склеить кого-нибудь на ночь. Я же сидел за ничейным столом в полицейском участке Уиндоу-Рок и разговаривал с ней внутренним голосом.