Видите ли, она хочет выяснить точно, почему умерла и, по некоторым причинам, она хочет
обсудить это со мной, а я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хочу этого.
Так что я села на метро и приехала к Касс тогда, когда она убирали стол после ужина. Еѐ брат
приехал из универа на выходные. Когда–то я была сильно влюблена в Мэтта, но никогда не
рассказывала Касс. Она бы разозлилась, как на что–то слишком заядлое. Во всяком случае,
влюблѐнность прошла. Он смешно пахнет, и мне не нравиться, как он смотрит на меня. Он хитрюга.
И я вполне уверена, что он раньше никогда не ухмылялся.
Касс тащит меня к себе в комнату и начинает тираду про то, как еѐ раздражает собственный
брат, как она не может дождаться момента, когда сможет свалить или когда Мэтт уедет обратно в
универ, и почему он так часто приезжает домой. Я наполовину сочувствую. С тремя братьями не
каждый может справиться. Хотя Том нормальный, насколько я могу судить, он едва ли покидает
свою комнату. Джереми милый, как и все. Но ему не будет вечно шесть лет. Это только вопрос
времени, прежде чем он вырастет в такого же большого вонючего хитрого негодяя, как Мэтт. Тем не
менее, я не против одного раздражающего брата, который бы временами составлял мне компанию.
Нет никого, кто мог бы выступить с речью, как Джек, на моих похоронах. Интересно, мне рассказать
Касс о Джеке?
Я возвращаюсь в реальность, а Касс стонет из–за грязных штанов, лежащих в ванной, и
отрыжек во время ужина.
– Ха! Поговори ещѐ... едва ли ты – королева гигиены.
Она бросает подушку в мою голову.
– А ну заткнись! Ты не знаешь, каково это. Иногда я готова их убить.
Мы обе молчим в течение секунды.
– Ну... так или иначе, чем ты была занята вчера?
– Ничего особенного. Папа продолжает следить за мной. Думаю, он ждѐт, когда я своего рода
сломаюсь. Он заставил меня съесть жареную картошку на завтрак. И жареную курицу на обед.
А ещѐ мѐртвая Тара сказала мне спросить тебя о той ночи, когда она умерла.
– Господи, твой отец такой кормитель. Тем не менее, я думаю, что ты могла бы что–то сделать
с мясом на своих костях.
Я бросаю подушку обратно в Касс, но промахиваюсь и она попадает в рамку, стоящую на
тумбочке. Касс поднимает рамку и ставит еѐ на место. Это фотография, на которой мы вместе на
школьной поездке во Францию несколько лет назад. Мы ели огромное мороженое и высунули языки.
На заднем плане можно увидеть людей. Тара тоже там, еѐ идеальный профиль можно увидеть через
моѐ плечо.
Я должна рассказать Касс, даже если точно знаю, что она скажет.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
– Джек звонил. Он хочет поговорить со мной о случившемся.
–Джек? Это... кто? Еѐ брат? – Я заметила, что ей не нравиться произносить имя Тары в
последние дни. Словно это имеет значение. Мне так и хочется напомнить Касс, что Тара была
Лордом Воландемортом. Но может она просто не осознаѐт, что делает, и если это заставляет еѐ
чувствовать себя лучше, то не имеет значения.
– Да. Ранее он позвонил мне. Хочет встретиться во вторник.
– Ты же не собираешься? Так ведь? – Касс ужасается.
– Я... Я не знаю. Я сказала "да", но...
– Ты не можешь! Ты что, потеряла свои чѐртовы мозги?
– Нет, но... Я не могла отказать ему.
– Почему нет? Это ведь не трудно. Скажи, что не думаешь, что сможешь говорить об этом. У
тебя травма. Да, с этим никто не поспорит.
– Не думаешь, что он заслуживает…?
– Заслуживает что? Знать правду? Ты сошла с ума, не так ли? Сколько раз мне нужно
повторять тебе: никто не узнает, что случилось. Никто. Ты ЗНАЕШЬ это, так? Если кто–то узнает, то
мы окажемся в большой, огромной куче дерьма. Никто не скажет: "Ох, всѐ в порядке. Мы поняли,
что это было случайно, и вы были напуганы, паниковали и сделали не то, что надо". Мы попадѐм в
тюрьму. Все мы. Ради всего святого, Алиса. Не могу поверить, что ты даже подумала об этом.
Я офигела от еѐ жестокости. Я знаю, что ею движет страх, но всѐ ещѐ страшно видеть еѐ лицо
таким перекошенным. Я чувствую, как слѐзы начинают жечь глаза. Не могу остановить это.
– Я... не собиралась рассказывать ему ничего. Я бы не сделала этого.
Еѐ лицо смягчается.
– Алиса, мы должны быть осторожными. Если ты будешь говорить с Джеком, то можешь по
ошибке рассказать что–то. Мы должны быть начеку всѐ время, по крайне мере пока вся эта суета не