прислушаться, то можно услышать, как она напевает себе под нос.
Я тоже начала распаковываться: просто бросаю вещи из рюкзака в ящик. Ведь ничего из этого
в любом случае не поглажено. Я всегда утюжу вещи отца, потому что он должен выглядеть хоть
немного презентабельней для работы. Но, к тому времени, когда я заканчиваю гладить все его брюки
и рубашки (рубашки худшее из этого), мне уже лень гладить свои.
Касс лежала на кровати, чередуя свои темы, когда бормотала о проживании с этой сукой и о
волнении в связи с предстоящим посещением пещер. Она это делала несколько раз. Касс и еѐ семья
никогда не проводили нормальных выходных, как нормальные люди. Они всегда занимаются такими
вещами, как верховая езда, альпинизм или парусный спорт. Ужасно.
Посещение пещер – это последнее в моѐм списке вещей, которые я хочу сделать в своей
жизни. Я боюсь замкнутых пространств, как лифт, а подземные пещеры, туннели и крошечные
расщелины едва ли можно считать весѐлым времяпровождением. Касс изо всех сил старалась
убедить меня в том, что это "полная веселуха", но я не купилась на это.
Касс прекратила бормотание на середине и начала пересекать комнату с криком: "Ой! Рэй!". Я
не имела понятия, почему она орѐт, пока не увидела Рэй, подключившуюся к своему айподу. А? Она
лежала на кровати и смотрела в потолок.
Рэй повернулась к Касс и сняла наушники.
– Что?
– Как тебе удалось обмануть Дейли?
Рэй улыбнулась. Я никогда прежде не видела еѐ улыбки.
– Принесла запасной. Стащила прошлой ночью у своей сестры. Она наверняка убьѐт меня за
то, что я стѐрла еѐ музыку ради всего этого электродерьма.
– Молодец, – сказала Касс, когда Рэй снова натянула наушники. Меня бесило то, что я не
додумалась взять запасной телефон. Ведь могла же взять мамин. Я держу его в ящике своего стола,
не знаю почему.
Я заметила, что Полли остановилась и наблюдала за нами. Как только она поняла, что я
смотрю на неѐ, тут же отвернулась. Она поставила будильник, какие–то увлажняющие крема и книги
у себя на тумбочке, затем направилась в ванную, наверняка, чтобы расставить и там свои вещи.
Мы не видели Тару до обеда. Когда я делала себе не–такой–уж–плохой сэндвич с тунцом, то
увидела еѐ идущей прямо к столу в углу. К столу, где сидел Дункан, один, с книгой, подпирающей
тарелку. Его, казалось, не беспокоило то, что он был прерван. Почему? У горячих мужчин есть
иммунитет на чары Тары Чеймберз? Не то, чтобы я встречала, так, к сведенью. Свита Тары стояла
позади, и он видимо не возражал против этого. Я не могла перестать наблюдать за ними: как Тара
касается плеча Дункана больше, чем один раз; как волосы обрамляли еѐ лицо, прежде чем она
заправила их за ухо; как она ест салат и вытирает рот салфеткой.
Я была так увлечена просмотром стола Тары, что не заметила, как огромная порция гребанной
томатной пасты скользнула по моей вилке и распростилась на коленях. Касс смеялась так, что
поперхнулась водой. Я смотрела, как она кашляет и махает руками.
– Так тебе и надо. Не думаю, что буду стучать тебе по спине. Если ты умрѐшь, то это будет
полностью твоя вина... Возможно, я приду на твои похороны, если будет нечем заняться.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Это заставило еѐ смеяться и кашлять ещѐ больше, так что я постучала пару раз по еѐ спине,
что не исправило ситуацию. Но, в конце концов, Касс снова смогла нормально дышать. Она ударила
меня по руке. Это больно.
– Спасибо тебе, друг! Когда ты будешь здесь умирать, мне будет плевать. – Не важно. У меня
сейчас серьѐзная ситуация с тунцом прямо на моей промежности.
Касс сморщила нос.
– Гросс. Тебе лучше пойти и переодеться, пока Тара не придумала для тебя новую кличку.
Я встала, чтобы уйти.
– Новую кличку? А что не так со старой?
Касс не ответила и я не стала вытягивать это из неѐ. Иногда неведение и есть блаженство.
***
Вечером они заставили нас пойти на фильм. Определѐнно не то, что я люблю. Тара и еѐ свита
сели как раз позади меня, и я вынуждена была слушать их шѐпот. Я пыталась игнорировать их и
сосредоточиться на крайне предсказуемых событиях, разворачивающихся на экране, но это было
просто невозможно. Дункан оказался главной темой разговора, который начинался так.
Данни: Он точно сохнет по тебе.
Тара: Ты так думаешь? (Неужели никто не услышал, как фальшиво это прозвучало?)