– Весьма любопытно, что ее туда гнало? – поинтересовался де Бодье.
– Вы разве не в курсе, что Владычица ждет ребенка? – ответил вопросом на вопрос Тунгахоп.
Разумеется, мы были в курсе. Однако это не объясняло нам, почему королева Юга, будучи в положении, вдруг вздумала отправиться в столь опасное путешествие.
– …Мы должны были посетить несколько городов, – продолжал домар. – Тех, чьи власти поддерживали в прошлом с Владычицей хорошие отношения. Она хотела найти себе убежище на ближайшие пару лет, пока младенец подрастет и окрепнет. Само собой, что она боялась просто так заявиться к градоначальникам. Во всех городах, где мы побывали, нам приходилось быть очень осторожными. Владычица, слуги и мой сквад разбивали лагерь вдали от города, а я под видом ищущего работу наемника ходил туда на разведку. Вынюхивал, что да как, не сменилась ли власть, о чем болтают в народе, как сильно горожане озлоблены на южан, и все в таком духе…
– И везде – безуспешно, – заключил я.
– Было бы успешно, я бы здесь с вами не сидел, – развел руками Тунгахоп. – У Владычицы были при себе деньги. Столько, что раньше их хватило бы нанять дюжину бронекатов, но кому сегодня нужны эти бесполезные монеты? А иной оплаты мы перевозчикам предложить не могли. Да и опасно было с ними связываться – а вдруг узнают? Вот мы и передвигались на двух неприметных конных повозках. Королева и слуги переоделись в обычных беженцев, которые якобы согласились перевезти нашу поклажу в обмен на то, что мы защитим их от бандитов. Обычные бандиты нас и не трогали – убегали сразу, стоило мне только рявкнуть. Однако Виллравена, сам понимаешь, на испуг не возьмешь. Мы ни словом не обмолвились, кого сопровождаем, но кое-кто из сквада Кирка уже слышал историю о Тунгахопе, который вызволил из южного плена братьев-северян и нанялся телохранителем к самой Владычице Льдов. А поскольку о ее исчезновении тоже везде болтают, у Виллравена хватило ума присмотреться к тем людям, каких мы сопровождали. Издали они еще походили на фермерское отродье, но вблизи такие чистоплюйские рожи не спрятать даже под слоем грязи… Наша проклятая слава нам же и отрыгнулась! Вот так-то, братья!
Я вспомнил, как совсем недавно наша мрачная известность тоже едва нас не погубила, и сочувственно кивнул.
– И что Виллравен намерен делать со своей драгоценной пленницей? – спросила Малабонита. – За ее голову эти, как их… Хауги тоже готовы отвалить награду?
– Это мне неизвестно, – признался домар. – Зато известно, что теперь буду делать я: догоню и прикончу мерзкого берсерка! Или, на худой конец, дюжину его братьев по скваду.
– В одиночку, мсье?! – изумился Сенатор.
– Я слишком долго пробыл на Юге и растерял здесь все дружеские связи, – ответил Тунгахоп. – А если бы не растерял, разве мне по силам отыскать в таком бедламе кого-то из старых друзей?
– Даже если ты и впрямь доберешься в одиночку до глотки Виллравена, Владычицу тебе не спасти, – рассудил я.
– Что ж, значит, так тому и быть… – Домар обреченно вздохнул. – Придется выбирать: или спасать нанимателя, или мстить за свой погибший сквад. Но пока жив Кирк, первое мне не удастся. Если же он умрет, а я выживу, возможно, мне повезет помочь Владычице. Нулевой шанс против одного вероятного и одного сомнительного… Не знаю, как вам, а для меня выбор очевиден.
– Почему Кирк передумал брать тебя с собой, мне понятно, – заметил Сандаварг. – Даже в кандалах ты – большая угроза не только для него, но и для его важной пленницы. Если она вконец отчается и прикажет тебе избавить ее от страданий, ты из кожи вон вылезешь, чтобы помочь ей, ведь тебе совершенно нечего терять… Ты – ценный пленник, но Владычица гораздо ценнее, да к тому же слабее и покладистее… Мне непонятно, почему Виллравен не прикончил тебя вместе с твоими братьями, а зачем-то устроил этот цирк с вактом?
– Могу догадаться, почему. – Вопрос Убби не поставил Тунгахопа в тупик. – Когда умирал старый Сигурд Хауг, чьих двух сыновей-близнецов я зарубил в битве у Исландского плато, он пожелал, чтобы я умер смертью не воина, а бродяги…
– То есть от голода и жажды и без погребения, – пояснил для нас Сандаварг.
– …Кирк тоже слышал об этом, – продолжал домар. – И раз уж он предпочел не рисковать, таща меня на край света вместе с Владычицей, он решил хотя бы уважить предсмертную просьбу старика Хауга.
– И что бы Виллравен при этом выиграл? – осведомился я.
– Кирк – берсерк и отщепенец, но его слово среди северян кое-что стоит. И если он поклянется Хаугам, что в точности исполнил волю их предка, его клятву не сочтут пустым звуком. Тем более что воины Кирка видели мою казнь и готовы головой поручиться за правдивость слов своего домара. Это, конечно, будет уже не столь щедрый подарок, как если бы Виллравен пригнал меня Хаугам живьем. Но ему зачтется и такая услуга… Если бы ублюдкам не подвернулся тот полумертвый вакт, они просто приковали бы меня к скале и бросили подыхать. Но приковать меня к псу Вседержителей показалось им куда более забавной идеей. Сквад Кирка ликовал и гоготал так, что у меня до сих пор в ушах звенит. А я поклялся им, что если мне вдруг повезет выжить, при нашей следующей встрече они будут так же громко визжать от боли! И я постараюсь, чтобы их вопли долетели до ушей самих Хаугов!.. Кто бы мог подумать, что благодаря вам я и впрямь не издохну! Теперь я у вас в огромном долгу, вот только вряд ли сумею его вернуть. Могу лишь пообещать, что не стану для вас обузой. Подбросите меня до Сенегальского перевала, ну а дальше я сам разберусь. Мимо этого места Виллравен не мог пройти, и там наверняка отыщутся его следы.