— Он намазал на стене твоей помадой. Мы пытались ее смыть, но безуспешно. Говорят, придется наклеивать сверху новый кусок обоев.
— Где? — воскликнула Айрис. — Надеюсь, не в моей комнате?
К сожалению, стереть неприятную надпись так и не удалось. На обоях отчетливо проступали выведенные губной помадой слова. Прочитав их, Айрис сжала губы и побледнела. Саймон взял ее под руку:
— Вот щенок! Ну, я ему всыплю!
К удивлению Антонии, Айрис покачала головой. Она заговорила, немного задыхаясь, как будто детское озорство больше напугало, чем рассердило ее:
— Не надо. Я побеседую с Беллой. Гасси просто глуп. В любом случае я сама виновата, что оставила на виду помаду. Тони, спасибо, ты сделала все, что смогла. А как с другими комнатами? Джойс и Дэвид Холстеды приедут завтра утром, а доктор Билей — днем.
Антония рассказала им, что удалось сделать, и Айрис снова углубилась в свои планы. Казалось, она твердо решила не обращать внимания ни на Гасси, ни на его выходку. Она вернулась домой полная сил и энергии. Ее заостренное личико сияло. Если и раньше она не могла сидеть без дела, то сейчас бегала по дому в два раза быстрее, взволнованно поблескивая глазами.
В первый вечер Айрис была необыкновенно мила с Саймоном, добра к Белле с Гасси и благодарна Антонии за ее попытки подготовить две комнаты в пустом крыле. Айрис пролистывала каталог мебели, обдумывала, сколько официанток, горничных и садовников им следует нанять, делилась планами на будущее. Саймон выглядел совершенно озадаченным, однако ни в чем ей не возражал. Раз Айрис счастлива, она может здесь все хоть вверх дном перевернуть. Но он очень устал с дороги и хотел пораньше лечь спать. Вполне возможно, что он спешил побыстрее оказаться на постели в комнате Айрис, вместо того чтобы уныло брести в отель. Да, теперь все изменилось, подумала Антония. Она с беспокойством представила, как, лежа на широкой кровати, Саймон читает на стене надпись: «Вы злая женщина!» — зная, что она относится к его жене.
После того как супруг ушел наверх, Айрис взяла на руки белого кота и в длинном зеленом халате стала бродить по комнате, уткнувшись острым подбородком в пушистую шубку своего любимца. Похоже, она совсем не торопилась к Саймону и была очень обеспокоена. Когда Антония поднялась со стула, чтобы тоже отправиться наверх, она заметила, что волнение в глазах Айрис сменилось чуть ли не страхом. Ее взгляд как будто умолял девушку не оставлять ее одну.
Впрочем, скорее всего, Антонии это только показалось, потому что Айрис беззаботно сказала:
— Спокойной тебе ночи! Не броди больше во сне. — Она потерла обветренный нос. — Если не свалюсь с ног от усталости, попробую придумать, делать с этой мерзкой надписью. Саймон все равно спит как убитый.
Однако еще долго после того, как Антония легла в постель, она слышала, как Айрис расхаживает по комнате. Не из-за Саймона ли, который спит как убитый, ей не спится? А может, она слишком перевозбуждена или испугана?
Утром приехали Холстеды — довольно приятная и ничем не примечательная супружеская пара. У него было круглое слегка глуповатое, но добродушное лицо. Она же оказалась громогласной, общительной и очень смешливой женщиной. Похоже, что свою химическую завивку она сделала совсем недавно — мелкие колечки волос подчеркивали морщинки на лице. Судя по одежде, даме явно недоставало воображения, если не сказать больше. Антонию немного удивило, что Айрис выбрала для знакомства таких заурядных людей.
День выдался теплый, и Айрис предложила всем спуститься на пляж и искупаться. Сказав, что у нее все еще побаливает нога, а тропинка на пляж слишком крутая, Антония от прогулки отказалась. Айрис засуетилась и настояла на том, чтобы Антония прилегла в холле на кушетку и отдохнула. Айрис опустила жалюзи, и солнце проникало в комнату лишь сквозь узкие щели.
— Вздремни, дорогая. В доме будет полная тишина. Мы не вернемся, пока не скроется солнце.
Где-то монотонно тикали часы, приглушенно переговаривались птицы Саймона, за окном тихо шелестел листвой ветер, а далеко внизу плескалось море. От всех этих успокаивающих звуков Антония заснула. Ей казалось, что она качается на волнах в маленькой лодке, а солнце, как огонь, жжет ей щеку. Она пошевелилась, потому что сквозь жалюзи луч солнца действительно падал ей прямо на лицо. В ту же секунду Антония почувствовала, что над ней кто-то склонился.
Сквозь ресницы девушка разглядела лишь узкое бледное лицо.
Она еще не совсем проснулась, и это лицо — неясное и призрачное в полумраке, испугало ее. Ей показалось, что она слышит злорадное бормотанье: «Не бойся, моя дорогая. Скоро все кончится».
Открыв глаза, она подскочила на кушетке и отпрянула назад.
Мужчина шевельнулся.
— Не бойтесь, — действительно говорил он ей. Теперь эти слова не казались ей такими зловещими. Его тон был вежливым и извиняющимся. — Наверное, я напугал вас? Я принял вас за миссис Майлдмей. Я бы не ворвался к вам сюда так бесцеремонно, но дверь была открыта. Похоже, в доме больше никого нет.
— Все на пляже, — задыхаясь, ответила Антония. Она тут же пожалела, что так сказала, потому что теперь ей стало еще страшнее. Ее так и подмывало вскочить и выбежать вон из комнаты. Но это было совершенно невозможно.
Прихрамывая, она подошла к окну и подняла жалюзи. Комната наполнилась солнцем, и, немного осмелев, Антония сказала:
— Вы, наверное, доктор Билей. Я вспомнила. Айрис говорила, что вы должны приехать сегодня днем.
— Все верно, — ответил мужчина, и Антония, к которой наконец вернулось самообладание, взглянула на него.
Тут ее ждало еще одно потрясение. Ведь этот молодой мужчина с узким носом, близко посаженными темными глазками и желтоватой кожей оказался не кем иным, как тем человеком, который столь пристально смотрел на нее в самолете. Как же он оказался в Хилтопе? Скорее всего, не случайно.
— А вы мисс Вебб? — поинтересовался он.
— Откуда вы знаете? — подозрительно нахмурилась Антония.
— Ну конечно, от Айрис.
Ах вот в чем дело! Ну конечно, доктор Билей не мог специально шпионить за ней и приехать за ней сюда.
— Я заметил, что вы хромаете, — говорил он. — Что у вас с ногой?
— Просто растянула лодыжку.
— Упали? — Был ли вызван его вопрос одной лишь вежливостью? И может быть, злорадная нотка в голосе ей тоже только послышалась?
Не успела девушка ответить, как из холла донеслись чьи-то шаги. Затем в комнату с радостным возгласом чуть не вбежала Айрис:
— О! Ральф! Я думала, вы не появитесь здесь раньше, чем вечером. Как хорошо, что было кому вас встретить. Я вижу, вы уже познакомились?
— Но мы уже встречались раньше, — спокойно заметила Антония.
Айрис бросила на нее испуганный взгляд. Ральф Билей слегка улыбнулся. При этом его губы растянулись в совершенно прямую линию.
— Ах да, в самолете. Вы это имеете в виду, мисс Вебб? Но, к сожалению, тогда мы с вами не познакомились. Польщен, что вы меня запомнили.
Говорит как по писаному, подумала Антония. Похоже, он твердо выучил свою роль. Кто же он все-таки такой?
— Надо же! — удивленно воскликнула Айрис. — Какое совпадение! Ну вот, Ральф, я уже говорила, какая Антония симпатичная.
— Надеюсь, вы не расхваливали меня так же, как свою кухню? — весело спросила Антония.
— Ну что ты! Я наоборот отговаривала его приезжать. Но из-за праздника цветов в городе сейчас совершенно невозможно устроиться. Боюсь, что у нас вам будет недоставать комфорта, Ральф.
Его темные глаза остановились на Антонии. Как и в самолете, от его взгляда девушке стало не по себе. Она никак не могла соотнести этого человека с теми странными событиями, которые с ней произошли. Его голос даже отдаленно не напоминал тот, что она слышала по телефону. И все же его присутствие наполняло ее тем же непонятным чувством опасности.
— Если надо, я могу спать и на соломе, — заверил Ральф. — А, вот и Саймон! Привет, старик! Я прибыл, как видишь.
— Вижу, — повторил Саймон. На нем была старая серая футболка и мешковатые фланелевые брюки. Приоткрытый рот придавал ему довольно глуповатое выражение.
Айрис нетерпеливо подтолкнула мужа вперед: