Прихрамывая, она подошла к окну и подняла жалюзи. Комната наполнилась солнцем, и, немного осмелев, Антония сказала:
— Вы, наверное, доктор Билей. Я вспомнила. Айрис говорила, что вы должны приехать сегодня днем.
— Все верно, — ответил мужчина, и Антония, к которой наконец вернулось самообладание, взглянула на него.
Тут ее ждало еще одно потрясение. Ведь этот молодой мужчина с узким носом, близко посаженными темными глазками и желтоватой кожей оказался не кем иным, как тем человеком, который столь пристально смотрел на нее в самолете. Как же он оказался в Хилтопе? Скорее всего, не случайно.
— А вы мисс Вебб? — поинтересовался он.
— Откуда вы знаете? — подозрительно нахмурилась Антония.
— Ну конечно, от Айрис.
Ах вот в чем дело! Ну конечно, доктор Билей не мог специально шпионить за ней и приехать за ней сюда.
— Я заметил, что вы хромаете, — говорил он. — Что у вас с ногой?
— Просто растянула лодыжку.
— Упали? — Был ли вызван его вопрос одной лишь вежливостью? И может быть, злорадная нотка в голосе ей тоже только послышалась?
Не успела девушка ответить, как из холла донеслись чьи-то шаги. Затем в комнату с радостным возгласом чуть не вбежала Айрис:
— О! Ральф! Я думала, вы не появитесь здесь раньше, чем вечером. Как хорошо, что было кому вас встретить. Я вижу, вы уже познакомились?
— Но мы уже встречались раньше, — спокойно заметила Антония.
Айрис бросила на нее испуганный взгляд. Ральф Билей слегка улыбнулся. При этом его губы растянулись в совершенно прямую линию.
— Ах да, в самолете. Вы это имеете в виду, мисс Вебб? Но, к сожалению, тогда мы с вами не познакомились. Польщен, что вы меня запомнили.
Говорит как по писаному, подумала Антония. Похоже, он твердо выучил свою роль. Кто же он все-таки такой?
— Надо же! — удивленно воскликнула Айрис. — Какое совпадение! Ну вот, Ральф, я уже говорила, какая Антония симпатичная.
— Надеюсь, вы не расхваливали меня так же, как свою кухню? — весело спросила Антония.
— Ну что ты! Я наоборот отговаривала его приезжать. Но из-за праздника цветов в городе сейчас совершенно невозможно устроиться. Боюсь, что у нас вам будет недоставать комфорта, Ральф.
Его темные глаза остановились на Антонии. Как и в самолете, от его взгляда девушке стало не по себе. Она никак не могла соотнести этого человека с теми странными событиями, которые с ней произошли. Его голос даже отдаленно не напоминал тот, что она слышала по телефону. И все же его присутствие наполняло ее тем же непонятным чувством опасности.
— Если надо, я могу спать и на соломе, — заверил Ральф. — А, вот и Саймон! Привет, старик! Я прибыл, как видишь.
— Вижу, — повторил Саймон. На нем была старая серая футболка и мешковатые фланелевые брюки. Приоткрытый рот придавал ему довольно глуповатое выражение.
Айрис нетерпеливо подтолкнула мужа вперед:
— Саймон, у тебя такой вид, как будто ты перегрелся на солнце. Возьми сумки и покажи Ральфу комнату.
— Ах да! Конечно! — Саймон засуетился. — Я и забыл, что я хозяин. Пойдемте, доктор. И не обращайте внимания на голые стены. У нас ведь еще ничего не готово. Вы у нас незваный гость.
Когда Ральф Билей скрылся вслед за Саймоном, Айрис повернулась к Антонии. Казалось, она ужасно недовольна:
— Ну, как я смогу держать отель, если Саймон будет так себя вести!
— Похоже, ему не очень нравится доктор Билей, — заметила Антония.
— Да он вообще ведет себя как ребенок! И все только потому, что в «Уединенном жилище» я уделила Ральфу немного внимания — совсем немного! Нельзя же быть таким ревнивым!
Затем лицо Айрис просветлело:
— Но теперь-то он поймет, как был глуп, потому что совершенно ясно — Ральфу нравлюсь не я, а ты. Надо же, он и словом не обмолвился, что видел тебя в самолете.
— Вряд ли он ожидал меня здесь встретить, — рассудительно заметила Антония.
— Ну да, конечно. Хотя, можешь не сомневаться — уж если его заинтересует девушка, он разузнает и кто она, и где живет. Он такой дотошный.
— Да? А кто он? Вы уже были знакомы?
— Я познакомилась с ним в Окленде в гостях. И когда мы встретились в «Уединенном жилище», мы, конечно, сразу узнали друг друга. Он приехал, чтобы открыть в Крайстчерче практику. — У нее заблестели глаза. — Кстати, пока он здесь, он наверняка смог бы тебя посмотреть.
Антония вдруг отчетливо вспомнила, как в сонном полумраке комнаты перед ней возникло зловещее бледное лицо этого человека. Возможно, зловещим оно показалось со сна, однако девушка была твердо уверена, что это впечатление не скоро сотрется из ее памяти.
— Нет, спасибо, — решительно отказалась она.
— Но почему? Ты же сама знаешь, что не совсем здорова. А Ральф немного занимается и психиатрией тоже.
— Нет! — отрезала Антония. — Мне не нужны врачи.
— Ну, ладно, дорогая. Я только предложила. Я и сама думаю, что ты выглядишь уже лучше. А теперь у нас будет еще веселее. Пожалуй, это надо отметить. У нас ведь есть джин и все остальное. Уверена, что Генриетта и Дугал присоединятся к нам. Прекрасная идея!
Затея Айрис удалась на славу. Однако, как ни выдавливала Антония из себя веселье, танцы с Ральфом были ей явно не по душе. Айрис, как во сне, двигалась в такт музыке с Дэвидом Холстедом. Генриетта энергично танцевала с Саймоном, все время громко с ним о чем-то беседуя. Дугал, с каким-то застывшим лицом, составил пару разговорчивой Джойс Холстед, а Белла с помощью Гасси меняла граммофонные пластинки. Антонии казалось, что она постоянно ощущает на своей спине и руке прикосновение холодных пальцев Ральфа. На лбу его черные волосы заметно редели, а на бледном подбородке проступала темная щетина.
Пожалуй, некоторые и сочли бы его привлекательным. Но непонятно почему она испытывала к нему антипатию. Наверное, это несправедливо. Ей следует узнать его получше, прежде чем делать решительный вывод, что он ей не нравится.
Саймон, исполняющий обязанности бармена, не жалел выпивки, и вскоре все немного захмелели. Перед глазами Антонии мелькали лица — черно-белое Ральфа, красное Саймона и золотистое — Дугала. Совсем еще недавно она хотела, чтобы Дугал ее поцеловал. Теперь ей казалось, что он ужасно далеко — он то танцевал с глуповатой и шумной Джойс Холстед, то с Айрис. Белла тоже пропускала рюмку за рюмкой и иногда по ошибке ставила им вместо тустепа какой-нибудь менуэт или ноктюрн.
Отделавшись от Ральфа, Антония подошла к Саймону. Решив, что кузина хочет с ним потанцевать, тот раскинул руки.
— Саймон, а где Белла достает себе бренди? — спросила она.
Его маленькие глазки с тревогой взглянули на нее:
— Бренди?
— Да, бренди. Мы тут с Дугалом обнаружили ее совершенно пьяной.
Саймон испуганно зашикал:
— Тсс! Должно быть, она его просто покупает.
— Не говори ерунды! На какие же деньги? Скорее всего, таскает?
— Знаешь… — Он отвел глаза. — На самом деле я этого тоже не одобряю. Я уже говорил Айрис, что не одобряю. Но поди удержи у нас здесь прислугу! И если уж мы терпим этого ее отвратного сынка, то одна-другая бутылочка бренди… — Он не стал договаривать. Антония подумала: «И получила она эту бутылочку именно тогда, когда я первый раз осталась в доме совсем одна. Случайно ли это? Ну конечно! Ведь Белла праздновала их свадьбу. Еще бы Саймону не расщедриться!»
Но подспудно девушка чувствовала — хозяевам удобно, что Белла пьяна. Иногда им это очень удобно. Например, когда кто-то кричит по ночам…
— Знаешь, Саймон, в одной из пустых комнат я нашла длинный седой волос.
Саймон уставился на нее в крайнем изумлении:
— На кой черт ты поднимаешь всякую гадость! — И затем добавил: — Пару раз мы нанимали уборщицу. Какая ты все-таки смешная!
Так, значит, уборщица. Что ж, вполне убедительно. Пожалуй, Саймон прав, она ведет себя как идиотка.
Немного покачиваясь во время танца, Саймон думал о своем: