— Но я должен догнать Антонию.
— Она ничего не найдет и все равно вернется сюда. Пойдемте, я покажу.
Ступая впереди нетвердой походкой, Белла, похожая на огромную мышь, повела Дугала к подвальной лестнице. Когда, спустившись по ней вниз, Белла завозилась с замком, из-за двери отчетливо послышался вопль.
— Ну, будет, будет! — раздраженно сказала Белла. — Уймись. Мы не собираемся слушать это всю ночь.
Она открыла дверь — внутри было почти темно.
— Вот кого вы, наверное, искали, — запыхавшись, сказала Белла. Я показываю вам ее только потому, что беспокоюсь о ней. Сначала говорят, якобы она навсегда исчезла, потом она вдруг снова появляется. Не нравится мне это. Надо бы кому-нибудь сообщить. — Внезапно женщина сжала локоть Дугала и заглянула ему в лицо маленькими острыми глазками. — Только не говорите, что это я вам показала! — попросила она. Затем, как будто услышав что-то, она судорожно глотнула воздух и прошмыгнула мимо него наверх.
Шагнув в холодную комнату, освещенную лишь слабым пламенем свечи, Дугал смутно различил чей-то силуэт. В углу на походной кровати, кроме которой в комнате не было больше никакой мебели, примостилась чья-то щуплая фигурка.
— Кто это, черт возьми? — испуганно спросил он.
Женщина подняла голову. В тусклом свете свечи он увидел, что на ее щеках блестят слезы.
— Будет с вас и этого, назойливый господин Конрой! — раздался за его спиной чей-то низкий голос.
Прежде чем Дугал успел оглянуться, его сильно ударили по голове.
* * *
Антония думала только об одном — о комнате в нежилом крыле, откуда снова раздался крик. Придерживая длинные юбки, она миновала не застеленную ковром лестницу и побежала к третьей по коридору комнате. В спешке она даже не оглянулась, чтобы посмотреть, идет ли за ней Дугал. Она непременно должна успеть прежде, чем запрут дверь и выключат свет. Ей необходимо увидеть, кто кричит там за дверью о помощи или просто от горя и одиночества.
Дверь оказалась незаперта. Антония повернула ручку и распахнула ее. В комнате было темно, лишь из окна проникал слабый свет луны.
— Есть здесь кто-нибудь? — прошептала Антония. Ей показалось, что в полумраке кто-то пошевелился. От волнения сердце чуть не выпрыгивало из ее груди. Нащупав выключатель, она включила свет.
Комната оказалась пуста. Повсюду по-прежнему лежала пыль. На полу виднелись следы, но за последние несколько дней их мог оставить кто угодно. В пыли на камине Антония тоже заметила какие-то разводы — как будто кто-то водил пальцем. Что это? Неужели опять эти странные иероглифы? Ей показалось, что она различила неровные очертания «М». Антония задумчиво уставилась па букву. Она едва услышала, как дверь закрылась. Повинуясь скорее инстинкту, чем слабому звуку, она обернулась.
Странно, что дверь закрылась так тихо. Если бы виною тому был сквозняк, дверь бы громко хлопнула. Ее сердце снова бешено забилось в груди. Девушка стремительно пересекла комнату и повернула дверную ручку. Но дверь не открывалась. Ее заперли!
Ужас наполнил ее. Антония принялась греметь ручкой и кричать:
— Откройте дверь! Эй, кто вы там, не валяйте дурака и откройте дверь! Что за шутки!
В ответ — тишина.
В прошлый раз эту дверь запирали изнутри, и Антония могла спокойно идти на все четыре стороны — озадаченная и испуганная, но свободная. Теперь же она стала пленницей.
Она неистово забарабанила в дверь кулаками:
— Ради бога, кто там играет со мной такие идиотские шутки! Пожалуйста, откройте!
Снаружи послышался слабый звук, как будто кто-то тихонько засмеялся. Затем раздался голос, который она слышала тогда в телефонной трубке в Окленде:
— Капельку терпения, Антония, дорогая. Сейчас твоя очередь.
Затем она услышала звук удаляющихся шагов. Приникнув к двери, девушка оцепенела от страха, не смея даже позвать на помощь.
Когда наконец Антония смогла пошевелиться, она подошла к окну и попыталась его открыть. Однако, вероятно, оттого, что им давно не пользовались, раму заклинило. В любом случае, до земли было слишком далеко, а удобной пожарной лестницы здесь не было. Нет, отсюда не выбраться, разве что разбить окно и выпрыгнуть…
Чей это все-таки голос? В доме сейчас только Дугал. Но это, конечно, не он. Следом за ней в дом вполне мог вернуться Саймон, Ральф Билей или безобидный на вид Дэвид Холстед. А может, это вообще какой-нибудь незнакомец?
Кто бы он ни был, казалось, будто он явился прямо из ее кошмарного сна. Она вспомнила, как во сне такой же низкий голос говорил ей «Теперь твоя очередь» и протягивал к ней огромные руки.
В легком вечернем платье ей стало холодно. Ужаснее всего было то, что теперь она боялась кричать. В первую ночь в Хилтопе она слышала крики и хлопанье рамы. Неужели того человека тоже до ужаса запугали? Не начать ли ей тоже стучать по оконной раме?
Дугал, где ты? Почему ты не пошел за мной? Что с тобой случилось, Дугал… или… Но даже в мыслях она не в силах была этого произнести. Нет, только не Дугал!
Присев возле стены на корточки в этой жуткой пыльной комнате, Антония как будто оцепенела.
Она опять услышала крик. Откуда-то далеко снизу, но совершенно отчетливо донесся чей-то несчастный голос. Теперь она разобрала даже слова:
— Где Лаура? — кричал кто-то. — Лаура! Спасите Лауру! Спасите бедную Лауру!
В наступившей затем тишине Антония услышала, как в саду замяукал белый кот Айрис. Его голос нисколько не походил на вопль, который он якобы издавал, когда дрался с чужим котом. Или тогда все-таки кричал Птолемей?.. «Хорошему коту всегда удается поймать добычу», — самодовольно и жестко сказала наутро Айрис. Неужели и Антония — лишь чья-то добыча? Но чья? Чья?
— Ла-ау-ра… — снова раздался одинокий голос, и Антония, закрыв уши руками, зарыдала.
Глава 20
С тех пор как таинственным образом исчез Гасси, Генриетта только об этом и говорила. Она не давала Дугалу покоя.
— Точно тебе говорю, такого, как он, волной с камня не смоешь. Да он прицепится к нему, как улитка.
Однако, к ее разочарованию, Дугал был еще молчаливее, чем обычно, а Этель в ответ на жуткие предположения хозяйки лишь взвизгивала от ужаса или нервно хихикала. Когда в тот вечер к ним неожиданно приехала мисс Фокс, Генриетта с радостью узнала в ней родственную душу.
Внешне они казались полной противоположностью друг другу. Взглянув на Генриетту, мисс Фокс подумала об огромной вазе — и нельзя сказать, что фигура миссис Конрой чем-то не напоминала подобный сосуд, с пышными яркими цветами, распространявшими приятный аромат. Мисс Фокс всегда выглядела безукоризненно. Она была плоской как доска, остролицей и язвительной. Однако, несмотря на внешнее несходство, головы их работали в одном направлений. Обе за версту чувствовали что-то необычное.
За бокалом шерри мисс Фокс призналась, зачем пришла:
— На самом деле мне нужен мистер Конрой. Я должна ему кое-что сообщить.
— О, Дугал исчез, — отозвалась Генриетта. — Последние дни он то и дело приходит и уходит. И самое главное, молчит. Но я чувствую, он что-то замышляет. Даже за обедом он был где-то далеко, я имею в виду мысленно. Теперь вот снова куда-то уехал. Конечно, бесполезно уже искать Гасси. Возможно, пройдет не одна неделя, прежде чем его тело прибьет к берегу. Только бы ничего не случилось с этой милой девушкой! Вы не слышали? Ведь она недавно упала с лестницы. Поскользнулась на водоросли! Как будто эта водоросль сама пришла в дом. Наверняка ее специально подбросили на ступеньку. По-моему, все это часы, какой-то одной дьявольской интриги.
Мисс Фокс нервно стиснула костлявые пальцы:
— Но вот что интересно, миссис Конрой. Где компаньонка Лауры Майлдмей?
— Компаньонка? О ком вы? — Генриетта нетерпеливо подалась вперед. — Неужели еще кто-нибудь исчез?
Мисс Фокс кивнула, ее тонкие ноздри затрепетали:
— Я узнала это от людей, которые видели Айрис Мэтьюз — или теперь миссис Саймон Майлдмей — в самолете. Они вспомнили и о том, что, по их мнению, нам следует знать. Видите ли, Айрис, оказывается, была стюардессой и присматривала за этими двумя женщинами, которые обе неважно себя чувствовали.