Не дожидаясь ответа, Карлота продолжала тараторить:
– Мне с того дня, как я ее выкопала, каждую ночь кошмары снятся! Я вовсе спать перестала, оттого и к священнику пошла, на покаяние. Думала, он мне грехи отпустит, а он – ни в какую! И еще пригрозил, что времени совсем мало осталось: зло вот-вот в полную силу войдет! А уж тогда… Я даже думать об этом боюсь… Отдайте шкатулку, пани!
– Хорошо, хорошо, вы получите свою вещь.
Карлота протянула обе руки. Анна усмехнулась:
– Она у меня не с собой. Подождите. – Решительным жестом Анна остановила тетку, уже намылившуюся просочиться в подъезд и захлопнула дверь у нее перед носом.
Скоро она вернулась. В руках девушки был металлический ларец. Карлота при виде его нервно облизнула губы.
– Вы уверены, что справитесь с этим делом без моей помощи? – спросила Анна, протягивая шкатулку владелице. Та, не сводя глаз с вещицы, рассеянно переспросила:
– Что? – И тут же спохватилась: – Да, да, конечно!
Анна пожала плечами, пряча усмешку. Женщина, бережно прижимая к себе шкатулку, даже не заметила, как Анна ушла, предусмотрительно заперев за собой входную дверь. Она уже не могла видеть, как девушка, вместо того, чтобы воспользоваться лифтом, взлетела на один пролет и прильнула к окну.
Анна хорошо видела женщину в желтом квадрате света, падавшего из окна. Та быстро семенила вдоль по улице, стараясь держаться поближе к стенам. Когда она скрылась за углом, Девушка задумчиво постучала согнутым пальцем по переносице и прикусила губу. Тревога ее только усилилась. Она понимала, что это далеко не конец истории. Она выгадала время, да, но долго ждать продолжения не придется.
* * *Пока мать пропадала на работе, Ник даром времени не терял. Он нашел себе друга. Хори жил в соседнем подъезде, но их балконы выходили на одну сторону и располагались рядом. Два дня назад Ник застал там парнишку в компании двух упитанных мопсов. Хори как раз насыпал семечки в кормушки для чижей и прочей птичьей мелочи и предложил новому соседу присоединиться к увлекательному занятию. Ник свободно говорил по-английски, так что мальчишки быстро нашли общий язык.
Старая часть города отличалась весьма примечательной застройкой: дома стояли вплотную друг к другу, а внутри каждого «колодца» имелся свой собственный внутренний дворик. Попасть туда можно было только одним путем – через подъездную дверь, ключ от которой имелся у каждого жильца.
После появления Хори Анну наконец перестали терзать угрызения совести за то, что Ники большую часть дня проводит в одиночестве. Теперь она могла заняться тем, ради чего, собственно, приехала в эту страну.
Некоторое время назад девушка получила письмо от миссис Клэрксон – единственной родственницы Ника. Старушка выражалась туманно и настоятельно советовала Анне посетить этот город, ссылаясь на то, что дни ее сочтены. Тогда Анна не решилась предпринимать что-либо, надеясь поговорить лично с пожилой дамой, но, увы, из этого ничего не вышло. В следующем письме ее известили о том, что миссис Клэрксон скончалась, а несколько дней спустя она получила приглашение поработать в кинокомпании. Анна по опыту знала, что такие совпадения не бывают случайными, и поняла, что спрятаться от проблем не удастся. Просьба старушки плавно перешла в последнюю волю умершей, а просьбы покойников полагалось выполнять.
Главной проблемой Анны было то, что Ники – не ее родной сын, хотя с первой минуты их встречи она полюбила его как родного. Малыш остался сиротой и, с помощью влиятельного друга девушка усыновила мальчика. Некоторое время спустя у него объявилась дальняя родственница. Теперь не стало и ее. Но почему миссис Клэрксон настойчиво просила ее поехать в этот город и встретиться с этой женщиной? Она намекала на какую-то тайну. Что за тайна мучила ее в последние дни?
Сам Ник после пережитого в джунглях полностью потерял память. Для него жизнь началась с появлением Анны. Что было до того, он рассказать не мог. Интересно, как он воспримет новость о том, что у него имеется бабушка? Анну смущало, что эта самая бабушка за несколько лет даже не пыталась найти внука. Видимо, не испытывала к мальчику особых родственных чувств. Но у них текла одна кровь, и она могла рассказать мальчику о его настоящих родителях. Анна не могла лишить сына этой важной информации, но вначале собиралась поговорить со старушкой сама.
Перечитав адрес, записанный на бумажке, Анна свернула к воротам. Пройдя через сад и лужайку, она поднялась по ступенькам на парадное крыльцо. В тени старого клена стояли кресло-качалка и плетеные стулья с ситцевыми подушками. С гор уже спускались сумерки. Анна зябко поежилась то ли от прохлады, то ли от волнения. На крыльце было темно. Наружу свет проникал только сквозь неплотно занавешенные окна.