От маленького невзрачного пятачка, гордо именуемого Привратной площадью, в город шли три дороги. Одна прямиком вела к площади Сегмунта, названной в честь знаменитого прапрадеда Штелера, ко дворцу герцога, к площади Доблести и многим красивым, ухоженным улочкам, где проживала знать и состоятельные горожане. По ней проезжали кареты и благородные господа, предпочитавшие поездки верхом. Именно туда моррону следовало попасть в конечном итоге, но пока эту дорогу избрать было нельзя. По дороге, что справа, громыхали повозки да телеги и взбивали пыль сапогами усталые наемники. Это был объездной торговый путь, ведущий от ворот через пустоши и цеха, мимо кварталов бедняков на северо-восток. Тракт хорошо охранялся людьми купцов вместе со стражей, да и в переполненном народом порту Штелеру нечего было делать. Единственная дорога, по которой одетый нищим барон мог пока пойти, была неказистой, не покрытой брусчаткой, и по ней двигался основной поток странствующих голодранцев. Она вела в квартал Ринктара, где ютились бедняки и водился разбойно-воровской сброд. Только там Штелер мог попытать счастья и за вечер сбыть очень дорогую вещь, которую из-за гонений на него практически невозможно было продать. Хоть моррону и не хотелось отправляться в царство покосившихся сараев, разваливающихся гниющих лачуг, но иного пути у него не оставалось. Причина же, из-за которой он до сих пор сидел сиднем и размышлял, вместо того чтобы действовать, была ужасно банальна. Он не был в Вендерфорте около двадцати лет, да и в детстве и в юности мальчик из богатой и знатной семьи редко покидал пределы охраняемых стражей благополучных кварталов и уж тем более не общался с воровским отребьем. Он просто не представлял, куда пойти и где искать скупщиков краденого. Вряд ли они вывешивали вывески над дверями своих домов.
Аугуст силился что-то придумать, но в голове возникали лишь предположения, одно глупее другого. Разум моррона не справлялся с задачей, но ему неожиданно пришла на помощь память. Штелеру было лет десять, когда в доме отца произошел неприятный инцидент. Один из дворовых слуг бежал, прихватив с собой не только кошель господина, но и столовое серебро. Воришку нашли, ведь поиски возглавил сам глава городского сыска, бывший у семьи барона в долгу. Неудачливый беглец продал добычу старенькому ростовщику, проживавшему чуть южнее тюремной площади, где каждую субботу проводились публичные казни и пытки преступников, а также порой сжигали изредка забредавших в Вендерфорт ведьм. Тогда старичок-перекупщик долго отпирался, но в конце концов помог властям найти виновника и выдал тайник с краденым добром в обмен на небольшой штраф и свободу. Что и говорить, старичок умел торговаться, а жажда наживы была у него в крови. Говаривали, что в роду у скупердяя с редким именем Витаниэль Винель водились эльфы, мифические существа, о которых рассказывали много легенд, но которых никто никогда не видел. С тех пор прошла уже четверть века, старый скряга наверняка отошел на Небеса, хотя, скорее, за свои делишки провалился в преисподнюю. Однако у него был внук, чуть постарше Штелера, и, возможно, он продолжил грязное семейное дело.
Поскольку на ум все равно ничего более стоящего так и не пришло, моррон ухватился за этот шанс, поднялся с насиженного местечка и, стараясь ненароком не угодить под колеса проезжавших телег да карет, направился по третьей дороге, в зловонный и неприглядный квартал Ринктара; место, куда чужаку было небезопасно заходить даже днем, не то что вечером.
Настроение – субстанция непредсказуемая, зависящая не от воли или сознания, а от многих объективных обстоятельств, в частности от того, кого и что мы видим вокруг. Красивые, цветущие сады, добротные дома с ровными, выкрашенными в приятные глазу цвета карнизами и резными украшениями на окнах, а также опрятно одетые, сытые, довольные, улыбающиеся люди могут вывести любого из плохого расположения духа. Точно так же, как серость и убогость окружения способны вызвать депрессию даже у самого психически стойкого человека.