– Мне кажется… мне… – Лиз замялась и понизила голос, – мне кажется, он Дьявол.
Август рассмеялся, но ощутил холодок, который пригвоздил его к месту.
– Я так не думаю. Рано или поздно, все прояснится, и мы поймем, что здесь происходит. Обязательно. Надеюсь, я впал в кому, и ты проекция моего подсознания, – Август выдавил свою фирменную улыбочку, перед которой девушки не могли устоять, но Элизабет и ухом не повела.
– Вообще-то это мое подсознание тебя придумало.
– Тогда вы больны на всю голову, мисс!
Элизабет шумно выдохнула, силясь не рассмеяться, но слабый смешок все же слетел с ее губ.
И все-таки, чем больше погружались герои в Город Памяти, тем сильнее им становилось не по себе. Небо здесь было матовое, покрытое серой дымкой, напоминавшей остаток того плотного густого тумана, что теперь оставался позади и, казалось бы, больше не двигался. Элизабет смотрела по сторонам и не понимала, отчего все кажется таким чужим, мертвым и холодным, почему она никак не могла согреться, и почему желудок сводило от голода.
Август смотрел в небо и не мог понять, когда же оно стало таким неживым и мрачным, скорее тошнотворного оттенка свежего синяка, чем привычного нежно-голубого. Август чувствовал тупую боль в ноге и сама она казалась ватной, поэтому как будто бы волочил ее за собой, опираясь на здоровую. Со временем это перестало приносить лишний дискомфорт, и парень наловчился не причинять боль укушенной ноге неаккуратными движениями, и теперь думал только о том, что совершенно внезапно разболелась голова.
– Что за идиотские здания! – внезапно воскликнул Август, когда они вошли в большой квартал.
– Что такое? – удивилась Лиз.
– Ты посмотри вокруг! В городах не бывает такого. Маленькие одноэтажные домики, похожие на монашеские коморки, и вот…
– Кельи…
– Что?
– Кельи, не коморки. Продолжай.
Август рассеянно кивнул.
– Какие-то статуи, разломанные пополам, вот домик, напоминающий китайскую лавку, и вот многоэтажное здание, смотри!
– Да это похоже на целый небоскреб! – воскликнула Элизабет и проследила за тем, куда указывал Август, и где последние этажи скрывала темная дымка.
Оба они остановились, разинув рты, не в силах оторвать взгляд от небоскреба.
– Август…
– Постой, мне кажется… ох, черт.
– Ты тоже видишь там человека?
– Да. И он, черт возьми, летит вниз.
Глава 5. Не бойся страха
Алфи не нравилось ощущать себя птицей, глотать холодный воздух, несшийся на него с умопомрачительной скоростью и чувствовать боль от того, что желудок выворачивало наизнанку от страха. Алфи ненавидел это ощущение падения и, казалось, падал чертовски долго.
Столько мыслей, идей, воспоминаний проносилось мимо него, не задерживаясь. Как будто они уступали ему в скорости, а может, просто отныне утрачивали всякую значимость для мужчины. Как бы тяжело ни было принимать этот факт, Алфи оказался совершенно не готов к смерти, его тело, руки, ноги, голова, – все было вполне себе сносным и готовым прослужить еще не один десяток лет. Алфи снова и снова думал о том, как халатно относился к своей жизни, так легко шагая навстречу смерти.
Он успел подумать даже о своих единственных друзьях – железном товарище Спарки и старике Бинго – которые никогда не оставляли его в беде, голоде и бедности совершенно одного. А теперь Алфи действительно был один. Он летел с небоскреба, отчаянно цепляясь за выступы на стенах, соскальзывая с них, и думал лишь о том, как сильно хочет жить.
Алфи боролся. Отвертка, зажатая в его руке, скользила по бетонной стене, служа своеобразным тормозом. Пролетая мимо одного из окон, Алфи зацепился за оконные проем руками и повис на нем. Мужчина попытался подтянуться, но руки, и без того слабые, онемели и отказывались тянуть тело Алфи наверх.
– Эй!.. – Мусорному Баку вдруг показалось, что он слышит голос.
«Уж не ангелы ли решили поиздеваться надо мной в этот час?»
– Эй, вы! – Алфи глянул вниз и вправду увидел там их. Грязных, ободранных, пыльных ангелов, которые сами едва ворочали языками.
«Пошли бы вы к черту», – подумал Алфи, но вместо этого крикнул нечто другое.
– Помогите! – пальцы предательски соскальзывали.
– Я сейчас, продержитесь еще немного! – крикнула Элизабет и бросилась внутрь здания.
Август остался стоять снаружи, не отрывая взгляда от Альфреда, и чувствуя, как с каждой секундой дрожь бьет все сильнее. Он бы не хотел увидеть, как человек разбивается на его глазах. Никто бы не хотел.