«Где Алфи?»
***
Илайна оторвала взгляд от изуродованного трупа и вида собственных окровавленных рук. Она не чувствовала отвращения к растерзанному человеку, она не чувствовала совершенно ничего и ни о чем не могла думать. Она была куклой. Пустой, тряпичной куклой, готовой убивать.
Илайна вышла в коридор и прошла еще несколько метров, завернув в одну из комнат. Светловолосая девушка стояла к ней спиной, и на секунду они встретились взглядом в зеркале. Илайна почувствовала, как что-то ударило ее под дых, дыхание перехватило, и она бросилась в коридор. Мертвое безразличие в миг сменилось накатившими чувствами. Страхом, отвращением, паникой и болью.
Илайна быстро выбежала из здания прямиком в объятия сумерек и, споткнувшись, распласталась по асфальту. Боль жгла легкие, а поступающего кислорода не хватало для того, чтобы утихомирить разбушевавшееся сердце.
Илайна услышала шаги, подняла голову и увидела перед своим лицом идеально начищенные мужские ботинки. В ее взгляде промелькнул животный страх, но она скомкала его и заперла внутри себя.
– Я все сделала, – сказала она не своим хриплым голосом. Человек в Черном улыбнулся.
– Молодец, Илайна, но чтобы стать Королевой, тебе еще многому предстоит научиться.
Глава 8. Тьма над Городом Памяти
Алфи петлял по коридорам, и с каждым его шагом мир вокруг становился все темнее: то ли в комнатах становилось больше зашторенных окон, то ли ночь постепенно накатывала на Город Памяти. И с каждым шагом мужчина чувствовал себя все ничтожнее по сравнению с этой темнотой, все слабее и беспомощнее. И страх казался вирусом, поражавшим его сознание и изъедавшим его голову.
Алфи забрел в очередную петлю коридора. В темноте противоположной стены мигала столь знакомая мужчине аварийная лампочка, и Алфи остановился и настороженно всмотрелся в пустоту.
«Чего ты трусишь?»
От возникшего в его голове голоса по спине Альфреда побежали мурашки. Темнота. Эта темнота пробуждала самые сокровенные... страхи. Вблизи пожарной лестницы мигал этот алый огонек, но он не освещал абсолютно ничего. Казалось, даже наоборот, предупреждал: «Здесь что-то неладно». Казалось, взывал: «Беги». И все равно заманивал в объятья тьмы.
Да, здесь определенно что-то было не так.
«А что вообще может быть так в загробном мире?»
И вообще: в загробном ли?
Алфи ощутил холодок, скользящий по его коже и услышал, как сзади заскрипела дверь. Долго и пронзительно.
Он обернулся. Все его тело трясло, а сердце так и норовило из груди.
Никого.
Альфред вернулся взглядом к пустынной темноте пожарной лестницы и тут же с криком метнулся прочь. Из темноты на него смотрело два горящих алым глаза.
***
Август лежал на продавленном кожаном диванчике, бережно укрытый какой-то пыльной шторой и окруженный настороженными и обеспокоенными взорами двух симпатичных молоденьких девушек. В любой другой ситуации он бы сам себе позавидовал. В любой. Другой.
Но сейчас это больше напоминало чью-то злую шутку.
Холодно.
Больно.
Темно.
Он только-только вышел из бессознательного состояния, и, не успев распахнуть веки, прислушался. Было тихо, как в гробу, и Августа передернуло от этого сравнения.
– Август, – парень неохотно, медленно распахнул веки и разглядел в темноте очертания склонившегося над ним лицо Элизабет. Уже второй раз за этот недолгий, но полный абсурда день. – Август! – голос Лиз стал громче и настойчивее. – Как ты себя чувствуешь?
– Интересный вопрос... – прохрипел Август и попытался выдавить улыбку, что вышло не очень удачно. – Кажется, я в депрессии.
Девушка театрально закатила глаза, и хотя в темноте Август не мог этого видеть, он был уверен в этом.
–Я устал... Я очень устал... – наигранно, но с неподдельной слабостью и долей живого отчаяния хрипел Август, пытаясь вызвать улыбку на лице Элизабет. Хотя бы отчасти.