Джейкоб понимал свою ошибку.
Не подсознание строится на страхе, а страх строится на том, что сокрыто в подсознании.
И где теперь было искать пути решения назревших проблем, Человек в черном не знал. Он знал лишь, что ему нужно было срочно найти Еву.
При мысли о девушке-альбиносе сердце Джейкоба сжималось и колотилось с удвоенной скоростью. Все вокруг, созданное им же и обезумевшее в миг, было только его виной, виной Создателя. А Ева – самое чистое, доброе и уникальное существо в этом мертвом мире, оставалось его последней надеждой. И поэтому Джейк превозмогал любую боль, стремясь спасти это хрупкое существо. А может, и не только поэтому…
Мелкие твари больше не беспокоили Джейкоба. И хоть вдоль земли, отходя от нее лишь на пару сантиметров, стелилась пелена Тумана, Джейк знал, что Кокон не собирался его убивать. Лишь поторопить. Мужчина шел, едва переставляя ноги и держась правой рукой за левый бок, откуда сочилась кровь: птица клюнула слишком сильно.
Его трясло от озноба, ноги продрогли, но лицо пылало от жара. Веки слипались, туман будто бы проник к нему в голову, мешая ориентироваться в пространстве, но Джейк продолжал идти дальше. Перед ним лежал Город Памяти. И Туман гнал его именно в ту сторону.
Джейкоб знал, что в городе опасно, тем более днем. Проекции кокона в лице тварей-животных и людей, больше походивших на зомби, живых трупов, чаще селились именно здесь. Поэтому он и посоветовал Августу и Элизабет обосноваться подальше от города.
Джейк в очередной раз остановился, переводя дыхание. Тело ломило. Несколько ударов сердца, и в ночной тишине мужчина отчетливо услышал крик.
– Господи… Ева…
Джейк ринулся в город, петляя между домами. В каждом проеме, коридоре, закоулке ему мерещились тени, лица и горящие глаза. Зверей здесь было немерено, особенно ночью, и когда небольших размеров существо появилось перед ним, Джейк замер.
Существо подошло еще ближе. Джейк попятился, пытаясь нащупать хоть что-нибудь для защиты. Но когда существо начало громко и заливисто, подвывая, лаять, сердце Джейкоба окончательно упало.
– Тотем?
Пес подбежал к нему, скуля и прижав хвост.
– Где Ева? – Джейк сжал щенка так, будто тот мог сказать ответ. Но конечно же, в ответ тот лишь проскулил. – Ну же, отведи меня к Еве, давай.
Джейк подтолкнул пса в бок и последовал за ним.
Они вышли на одну из улиц. Отсюда Человек в черном видел, как дым взвивался над лабиринтами домов. Не было сомнений: где-то в центре города горел огонь. Но что это могло значить?
Чувствуя дикую боль во всем теле, Джейкоб продолжал идти вперед. Тотем боязливо жался к его ногам, и мужчина тоже чувствовал дикий ноющий страх, но не поддавался ему. Он должен был спасти Еву во что бы то ни стало. И пока он шел к ней, Кокон его не трогал. Эта мысль успокаивала.
В темноте вокруг мелькали чьи-то глаза. Будь то совы или одичавшие кошки, они бесшумно пробегали мимо, останавливаясь лишь за тем, чтобы проследить путь Джейкоба. Глаза и уши Кокона, они были настороже.
Когда Джейк подобрался к главной площади, он заметил впереди огромный костер. В пламени мелькали люди. Они двигались будто в судорогах, дергались, издавали жуткие гортанные звуки и напевали мелодии без слов. Эти дикие танцы сопровождали барабаны и выкрики, преимущественно женские, но Еву Джейк не мог разглядеть.
– Жди здесь, – бросил мужчина псу, и тот послушно сел у одного из домов.
Джейк пробирался по темноте. Ему было больно двигаться, но двигаться бесшумно оказалось еще больнее – приходилось напрягать мысли и следить за дыханием.
Вскоре Джейк подобрался к дикарям так близко, как только мог. Ноги не слушались и глаза слезились от дыма. Сложно было разглядеть в свете костра что-то кроме дергающихся фигур, и мужчина тщательно обдумывал свои действия. Если Ева здесь, если она попала в плен, то где ее могли бы держать?
Мужчина осмотрелся. Перед дверями заброшенного кинотеатры стояли большие уличные фонари, и кажется, кто-то был привязан к ним.
«Ева», – загорелось в голове Джейка, и он кинулся в сторону девушки.
***
Ева чувствовала мертвенную усталость. Все внутри пылало огнем, а снаружи покрывалось пленкой холода. Ее трясло, глаза слезились, и все вокруг кружилось, вертелось, будто во сне. Все происходящее превращалось в кошмар и уже было кошмаром.
Она закрыла глаза, пытаясь унять колотящееся в висках сердце, порождавшее дикую мигрень, когда почувствовала, что ее рук, закрученных за столб, кто-то коснулся. Ева чуть было не вскрикнула, но с ее губ слетел лишь хрип.