Ох, как же я бежала к этому вертолету, с голым задом и босиком! Столько счастья было внутри меня!
Я видела, как они расстреливают невинных людей.
Жирная Нина со всеми жителями так же выбежали навстречу спасителям. Зачем же еще мог прилететь целый вертолет? Сквозь шум лопастей я слышала посторонние звуки, а когда почти выбежала на дорогу, то увидела, как люди в черных плащах, едва спустившись из чрева вертолета, наставили автоматы и открыли огонь по бежавшим навстречу людям. Они падали в высокую траву один за другим, даже не успев сообразить что происходит.
Хотя все это происходило в трехстах метрах, было ощущение, что стреляют по мне. Я свернула с дороги и упала в заросли борщевика, пышно разросшегося вдоль дороги. И просто лежала, боясь даже дышать.
Вертолет стоял долго, почти целую вечность. Я никак не могла понять, что они там так долго делают, а поднять голову было страшно. Только когда лопасти стали работать быстрее, я рискнула повернуться в сторону поля и посмотреть в след улетающей машины смерти. Звуки лопастей еще не стихли, а всю округу оглушили звуки взрывов. Их было три или четыре, я после второго почти оглохла. Земля сотрясалась и мои внутренности вместе с ней.
Буквально за десять минут весь поселок был объят огнем — два магазина и аптека, деревянные и кирпичные дома. Все то, что жирная Нина так оберегала.
Но все же я ей благодарна. Если бы она в тот день не выгнала меня из поселка, если бы предложила остаться с ними, я бы согласилась. И погибла.
Огонь очень рьяно перебрался с домов на поле, уничтожая улики. С поля он пополз на деревья, стоявшие вдоль дороги. Теперь между мной, моим домом и этим огненным адом была только дорога, забитая брошенными автомобилями. Всего одного порыва ветра хватило, чтобы огонь пошел дальше. Вот дымится машина на той стороне дороги. Вот уже горит обшивка в салоне роскошного внедорожника всего в пятидесяти метрах от меня. Где — то в поселке с характерным хрустом обвалилась крыша деревянного дома. Все вокруг в дыму, уши закладывает от треска горящего дерева.
Выбравшись из борщевика, я что было сил побежала к дому. По дороге прикидывала, что можно сделать, если огонь доберется до меня. Я бежала мимо дачных домиков и прощалась с ними. Бежала по изученной до последнего камня дороге между поселками и понимала, что делаю это в последний раз.
Дома отчетливо пахло дымом. Я бегала из комнаты в комнату, собирая теплые вещи и кое — что из продуктов. Побросала все собранное добро в садовую тачку и поставила ее возле калитки. Я была готова бежать, но посмотрела на дом, вспомнила про занавески, про строительство и установку камина. Вспомнила, сколько любви мы были готовы отдать этому месту и зарыдала посреди участка, срываясь на беспомощный крик. Мне не стыдно об этом писать. Я и в самом деле стояла и орала, выпуская на волю все те чувства, что хранились глубоко в душе все двадцать с лишнем лет и особенно последние четыре месяца.
И знаете что? Помогло.
Наоравшись до хрипоты, голова прочистилась. Ведь огонь там, в километре от меня. На улице ветер и это плохо — огонь быстро распространяется. Но на улице ветер и это хорошо. О чем говорит ветер утром? О том что будет дождь! Точно будет. С запада шла туча, солнце уже пряталось за редкими, но тяжелыми облаками.
И дождь пошел. Он остановил огонь в ста метрах от моего дома. Словно само проведение поторопило тучу, несущуюся на спасение. Но рисковать я не стала и все же убежала в сторону дальнего поля, волоча перед собой тачку с нехитрым скарбом. Так и просидела почти до утра на краю поля, укрывшись куском полиэтиленовой пленки. А на горизонте, неминуемо приближаясь и борясь с дождем, бушевал огонь.
Вчера, около пяти утра вернулась домой. Теперь тут пахнет не деревом, а сыростью и дымом. Второй день держу окна наглухо закрытыми, потому что на улице пахнет еще хуже. Мерзкий запах. Он впитался в каждую вещь, в каждую деревяшку и я не знаю, как от него избавиться.
И еще я, кажется, простудилась. Знобит и чешутся руки и ноги после борщевика. Дом стоит и это большая удача, но меня не плохо подкосили последние несколько дней.
Болеть в наше время опасно, у меня не так много лекарств, а аптека в поселке наверняка сгорела до тла.
30 августа
Сегодня температура спала и глаза не так сильно болят. Помог чай и просроченные таблетки. И еще у меня закончился последний газовый баллон. Надо быстрее выздоравливать.