Кэш, вокруг которого вьются толпы поклонниц, хочет только ее. Майк Даттон тоже хочет ее настолько, что готов жениться.
И Шейн… что ж, ни одна девушка так его не возбуждала с тех пор, как он окончил школу!
Но он уже не школьник. И слава Богу.
Ему тридцать два года. Он повидал Нью-Йорк и Сан-Франциско, и тысячу городов между ними. С тринадцати лет он проехал столько миль, что и не сосчитать. Он вырос, стал взрослым. Он не совершал явных глупостей вот уже несколько лет… или, по крайней мере, несколько месяцев.
И сейчас не собирается.
Может, это было слегка… необдуманно… отправить девушку Кэша в командировку, но Шейн действовал из лучших побуждений.
Он вспомнит все эти чистые побуждения, – клялся себе Шейн, вытаскивая из кузова спальный мешок и вешая на плечо дорожную сумку.
Он вернется в хижину и будет вести себя вежливо, прилично и холодно… как истинный джентельмен.
Но, – подумал он, открыв дверь и увидев ее, сидящую у камина, ее длинные темные волосы, ее румяное лицо, ее смеющиеся глаза и губы, – чертовски ясно, что это будет нелегко.
Решительно сняв перчатку, он смахнул снег с сапог и протянул руку.
– Кажется, нас не представили друг другу. А поскольку Кэш не может почтить нас такой честью, – он смущенно улыбнулся, – придется мне сделать это за него. Я Шейн Николс.
Она встала, пересекла комнату и, улыбаясь, ответила на рукопожатие.
– Роза Гамильтон.
– Очень приятно… – Он умолк, вздрогнул и нахмурился. – Роза? Но… Кэш говорил, что тебя зовут Милли.
– Нет… не совсем. – Казалось, она чувствует себя виноватой. – Я думала, как лучше тебе сказать…
– Сказать что?
Она беспомощно пожала плечами.
– Ты похитил не ту девушку.
Третья глава
Сотрясение мозга может привести к таким последствиям.
С годами человек теряет способность мыслить, способность сложить два плюс два, забывает значения самых простых слов. Шейн слышал об этом. Но не верил до сегодняшнего дня.
– Что ты сказала?
Должно быть, это результат всех его сотрясений. Это не может быть…
– Что значит, не ту девушку?
– Я не Милли.
– Конечно, ты Милли!
Что за дурацкую игру она ведет? Неужели думает, что он отвезет ее назад и обменяет на кого-то другого?
– Нет. Это ты почему-то принял меня за Милли. – Она взглянула на него с надеждой. – Ты ее хотел украсть, – подытожила она.
Шейн тупо смотрел на нее.
– Я знаю, кого я хотел украсть! – крикнул он. – И, черт возьми, я говорил тебе, что никого не крал!
– Прости. Отправил в командировку.
Шейн кивнул.
Но затем она покачала головой и окинула его сочувственным взглядом.
– Итак, будем считать, что я в командировке. Но я не могу изменить себя. Я Роза. А вовсе не Милли.
Он взглянул на нее, все еще ошеломленный ее словами, и произнес единственную вещь, о которой успел подумать.
– Докажи.
Она со вздохом пожала плечами. Пересекла комнату, взяла свою куртку и, порывшись в карманах, вынула кошелек. Открыла его и снова подошла к Шейну.
– Мои водительские права.
Естественно, на снимке была она. Ее сияющие глаза, ее убийственная улыбка, ее роскошные волосы. Кто еще умудрится выглядеть так шикарно на фотографии для водительского удостоверения?
Затем Шейн взглянул на ее имя.
Не Милли.
Но и не Роза, – заметил он с радостью.
– Тут написано, Джорджия, – ткнул он пальцем. – Джорджия Уинтроп Гамильтон.
Она поморщилась.
– Мое настоящее имя. Меня назвали в честь отца.
Шейн уставился на нее.
– Насколько мама ему позволила, – пояснила она. – Я была их единственным ребенком. Они знали, что больше детей у них не будет. Наверное, отец окрестил бы меня Джорджем, если бы осмелился. Но мама настояла на Джорджии. А сама называла Розой.
– А откуда мне знать, что она не называла тебя Милли?
– Причины не было, – заявила девушка таким тоном, словно ее ответ был вершиной логики.
Шейн не понял. Похоже, он слишком многое не понимает.
– Мама говорила, что когда я была маленькой и плакала, мое лицо становилось, как алая розочка. Отсюда… мое имя. – Она смущенно пожала плечами и улыбнулась. – У мамы было своеобразное чувство юмора.
Заметно.
Шейну подумалось, что ему бы чувство юмора сейчас не помешало.
Эта девушка – не Милли?
Он попробовал восстановить в памяти вечер, проведенный с Кэшем в «Бочке». Из них двоих пил только Кэш, но не Шейн. Пожалуй, он мог бы совершить ошибку, если бы был пьян. Так ведь у него во рту и капли виски не было. Зато вкус имбирного пива вспоминается очень отчетливо.
Шейн покачал головой.
– Но он говорил… – Он усиленно пытался припомнить, что именно сказал ему Кэш.
Красотка с темными волосами – вот его слова.
Что ж, там была только одна красотка с темными волосами.
Или только одна, которую заметил Шейн.
Шейн застонал. Он прикрыл глаза и почесал переносицу. Перед его глазами возникла эта сцена. Две девушки были блондинками. Две другие – брюнетками. И у обеих были длинные волосы.
Но только одна из них была красивой.
Вторая девушка – та, что уехала в фургоне цветочницы вместе с парнем из церкви.
Вторая девушка…
Милли?
– Та, что уехала в цветочном фургоне? – еле слышно сказал он, беззвучно молясь, хотя в глубине души уже знал, что его молитва услышана, и ответ на нее отрицательный.
На фургоне была какая-то забавная вывеска. То ли «Цветы Дейзи», то ли «Розы…»