— Простите, этот вопрос кажется мне ясным…
— На первый взгляд, — поучительно сказал Данилевский, сопровождая свои слова плавным жестом.
Остапчук вспомнил его выражение: «Пока я в области, я умнее».
— Это только на первый взгляд может показаться положительным явлением, — продолжал Данилевский. — А с другой стороны, это в очень неприглядном свете показывает работу специалистов. Вот, скажем, возвращаюсь я и докладываю начальнику об этих актах. Он за голову схватится: что же там мои агрономы делают?
Остапчук внимательно, сочувственным взглядом следил за Натальей. Он видел, что сдержанность, обычно, свойственная ей, борется сейчас с другой чертой характера — прямотой, несколько резкой, может быть, даже суровой прямотой, не терпящей половинчатости.
— Я думаю… — Она подыскивала слова. — Думаю, что начальник сумеет разобраться. В управлении есть люди, которые хорошо знают…
Данилевский засмеялся. Ему нравилась, его забавляла, эта красивая и сердитая девушка.
— Значит, я не сумел разобраться?
Наталья посмотрела на него с нескрываемым презрением.
— Не знаю: не сумели или не захотели… Но знаю твёрдо, что мимо нас не прошло ни одно нарушение агротехники и каждое мы тут же, на месте, выправляли. А в прошлом году…
Данилевский сощурился, но с весёлой улыбкой, словно поддерживая лёгкий, полушутливый разговор, спросил:
— Не кажется ли вам, уважаемая Наталья Климовна, что с первой же минуты нашего знакомства вы отнеслись ко мне… я бы сказал — нелойяльно? Даже неприязненно. Но почему?
Наталья пожала плечами.
— Даже неприязненно?
— Я понимаю: обследователь, — саркастически произнёс Данилевский, — фигура, ни у кого не вызывающая горячих симпатий. В особенности, если дела, будем говорить откровенно, не так уж блестящи. Но, — он внушительно поднял палец вверх, — перед вами обследователь, преисполненный доброжелательства и дружеских чувств, так что никаких оснований…
— Я не уверена в этом, — перебила его Наталья.
Данилевский удивился:
— Ничего не понимаю…
— Бывает, что люди не понимают друг друга, — сдержанно, безразличным тоном проговорила Наталья и повернулась к Остапчуку. — Я хотела с вами поговорить по поводу перестановки тракторов. Вы заняты — я подожду в агроотделе…
Когда за Натальей закрылась дверь, Данилевский, опять скривив губы и вздыхая, бросил:
— Всему учат в наших институтах. Но что касается такта… Такого предмета, к сожалению, нет.
Остапчук помолчал. Он и сам не понимал, что случилось с Натальей Бойченко.
Данилевский вдруг рассердился. Чёрт побери, речь идёт, в конце концов, не о нём и не о его работе, а об МТС, на которой работают Остапчук и эта самая нетактичная особа. Странное дело: он хочет объективно, доброжелательно проанализировать ход сева, показать, что дала работа специалистов, и вот нате вам… Выходит так, как будто он для себя старается. На какого ему это дьявола?
— Во всяком случае, и не для нас, — бросил Остапчук.
— То есть?
Остапчук подумал: нет смысла доказывать, спорить. Но Данилевский настаивал:
— Что ты этим хотел сказать?
— Я хотел сказать, что твой начальник…
Данилевский резко повернулся.
— Он такой же твой, как и мой.
— Ну, пусть будет мой, — нехотя улыбнулся Остапчук. — Так вот, мой начальник, как известно, не очень-то любит неприятные факты и колючие цифры. Особенно, когда с ними нужно итти наверх…
Данилевскому хотелось стукнуть кулаком по столу, крикнуть: «Значит, я для начальства стараюсь?», но произнести эти слова оказалось ещё труднее, чем промолчать. Он протяжно вздохнул, развёл руками и покачал головой.
— Э-эх, Степан, Степан!.. Ты никогда не ценил моей дружбы. Что ж, дело твоё. Но сроки сева…
— Это — дело государственное, — подхватил Остапчук, у которого уже так накипело, что он должен был высказаться. — Сеяли долго, так и пиши. Но отвечать за это я хочу вместе с управлением, с начальником. Запчасти куда заслали? Дополнительный план когда спустили? А мерная проволока?.. Когда прислали мерную проволоку? Дорого яичко к красному дню. Две трети кукурузы посадили вручную. Вместо того чтобы собирать эти протухшие сведения, ты или твой начальник приехали бы лучше и помогли, когда горело…
— Так и передать Петру Мироновичу? — кольнул Данилевский.
— Так и передай.
3
Директор МТС был нездоров. Но он всё-таки пригласил Данилевского к ужину. Зван был и Остапчук; он отказался, сославшись на неотложную работу.