— Что же, значит, институт не дал вам достаточной подготовки?
— Видите ли, когда сидели в райсельхозуправлении, мы этого не чувствовали. А сейчас, когда оказались в колхозах, видим, то есть я, конечно, о себе говорю, — глубоких практических знаний недостаточно. Я, агроном, — не знаю зоотехнии, зоотехник — не знает агрономии.
Вслед за неутомимыми «ровесниками» я долго ходила по фермам, радуясь, что счастливый случай свел в моем присутствии практика и ученого.
На молочно-товарной ферме особенно хороши были телята. Двухмесячные бычки и телочки уже расхаживали по воле. Недавно появившиеся на свет — мирно дремали на мягкой подстилке.
— Телятки хороши, — похвалил Владыкин. — Красногорбатовская порода уже явно сказывается.
— С недоразвитыми коровами, какие нам в наследство достались, удои не разгонишь, — говорил Андреев. — Конечно, уж не 570, как до укрупнения, а 1 800 литров теперь надаиваем в год от коровы. Добьемся и большего. Но пяти тысяч с ними не получишь. Надо из молодняка вырастить таких коров, которым можно было бы скармливать больше сочных и грубых кормов.
— А сейчас вы уверены, что нет смысла еще увеличить рацион? — справился Владыкин.
— Решили мы с Анной Григорьевной проверить. Она согласилась на пять дней взять на себя весь уход за пятью коровами. Пробыть с ними безотлучно пять суток; минута в минуту соблюдать режим; кормить, поить, доить точно во-время. Посмотрим, что получится.
— А умеет она коров доить?
Андреев засмеялся своим хитроватым смехом:
— Должна уметь! У нее же специальное высшее образование.
— Ну, в вузе вряд ли учат коров доить, — возразила я.
Андреев снова засмеялся.
— Руководитель обязан знать всякую работу. Тогда только он и имеет право руководить, — сказал он, выходя вместе с нами с фермы и окидывая хозяйским взглядом раскинувшиеся впереди зимние поля. Глядя не на нас, а в синеющую даль полей и обращаясь тоже не к нам, а как бы додумывая вслух собственную мысль, Андреев продолжал:
— Возьмите последние постановления партии и правительства — разве можно было бы их составить, не зная вдоль и поперек всего нашего дела, не болея душой за крестьянина?
— Расскажите-ка нам, Евтихий Андреевич, — попросил Владыкин, — как конкретно на вашем хозяйстве отразились эти решения?
— Трудно даже сразу ответить, — тихо заговорил Андреев. — Некоторые сейчас так думают: постановление есть, значит, все и будет. А откуда будет, если сами не сделаем? Сейчас работать надо вдвое — втрое… А думать — впятеро. Знать — вдесятеро. Решил и я вот заочно пройти зоотехникум.
Он шагал молча, с поднятой головой, потом вдруг, засияв улыбкой, принялся увлеченно рассказывать.
— Конкретно, что дало решение? Давайте конкретно. Уже в 1953 году благодаря снижению норм обязательных поставок и новым закупочным ценам мы получили дополнительно денежного дохода 150 тысяч рублей. За сданные сверх поставок продукты купили еще три автомашины, так что теперь их у нас шесть, да еще одна легковая; купили 80 тонн жмыха и отрубей, 800 листов шифера, 3 тонны кровельного железа.
— Постановление как будто о мясе молоке, хлебе… — помолчав, продолжал Андреев. — А что оно сделало с душой человека! Люди сейчас и сами на себя по-другому смотреть стали. И гордость в душе и дума… Точно старше все стали, мудрее, а в то же время и моложе — жить, как никогда, хочется…
В кабинете секретаря райкома тов. Ульянова мы с Иваном Николаевичем Владыкиным застали руководителя художественной самодеятельности клуба Никитину и заведующую районной библиотекой комсомолку Федорову. Все они хорошо знали Владыкина: он нередко наезжал в район с лекциями. И в этот свой приезд он читал на районном «дне учителя» лекцию о противоположности религии и науки.
Усадив Ивана Николаевича на диван, Ульянов начал расспрашивать, что ученый заметил в хозяйстве Андреева нужного и важного или спорного и требующего проверки.
Я стала расспрашивать молодых женщин о культурной работе в Моргаушах.
— Знаете, сейчас так бурно развертывается жизнь, — заговорила Никитина. — Я здесь с пятидесятого года, и на моих глазах так сильно переменились и запросы людей и сами люди… Жить стали богаче, люди чаще ходят в кино, по все-таки еще недостаточно. Это вы Андрееву скажите, я считаю, он мало об этом заботится.
— А сам он как, ходит в кино? — спросила я.
— Каждый новый фильм смотрит. Особенно он любит такие фильмы, как «Суворов», «Иван Грозный», «Петр I», об Ушакове. Неделю будет итти такой фильм, — всю неделю и каждый день будет смотреть. Он много читает: и политическую и художественную литературу, серьезно изучает сочинения Ленина и Сталина. Но к нему все-таки большой счет!