— Почему? — поинтересовалась я.
— Знаете, у него все же вопросы культуры на втором плане. Конюшни, коровники построил великолепные, а изба-читальня все еще в сельсовете где-то ютится. В Малиновке, которая за пять километров отсюда, и вовсе нет читальни.
— Верно, верно, — поддержала подругу Федорова. — Изба-читальня в Малиновке обязательно нужна. Многие интересуются специальной литературой: по пчеловодству, птицеводству, овощеводству. Тут уж, надо сказать, — большая заслуга Андреева. Раскрыл он колхозникам книгу!
— Это-то верно, — согласилась Никитина. — Но ведь этого мало. В той же Малиновке, например, нет помещения для показа кинокартин. Тут, конечно, не один Андреев — и все районное начальство виновато. Ведь здесь все-таки районный центр. — Она посмотрела на Ульянова. — А бани настоящей, коммунальной построить не могут.
— Бани? — обернулся к нам Ульянов. Беседуя с Владыкиным, он, очевидно, слышал и наш разговор. — Да, в этом мы виноваты, — огорченно признался он. — Именно мы, а не только Андреев. Мы должны были и его подтолкнуть…
На другой день, уезжая из Моргаушей, я еще раз свиделась с Андреевым — вместе, на одной колхозной машине мы ехали в Чебоксары.
— Слышал, слышал, — здороваясь, сказал он, — жаловались на меня наши культурницы.
— От кого же слышали?
— Да Никитина сама и сказала — в кино вчера ее видел. Они же мне с этими делами нигде покою не дают.
— А разве не дело они говорят?
Андреев сокрушенно вздохнул:
— Ну, год-то еще, один год можно потерпеть или нет? — сказал он почти жалобно.
— Так через год, может, опять что-нибудь срочное понадобится, значит, людям опять терпеть?
— Ну, нет, — решительно сказал Андреев. — План есть план. В 1954 году мы окончательно укрепим производственную базу, а в 1955 — у нас начнется план культурный и электрический!
Голос его опять зазвучал победно, лицо засветилось упрямой мечтой. Он оглядел бегущие по сторонам дороги заснеженные поля.
— Землю вот надо нам хорошенько в черный цвет покрасить — посерела она за войну, — снова заговорил он. — Немножко уж покрасили, но дочерна еще далеко! Покрасим, — тогда польется к нам зерно! А с зерном, с молоком — зальем и электричеством села, настроим и ясли, и детские сады, и бани, и клубы…
Он задумался. Потом озабоченно сказал:
— Плохо, что иные уже и постановление начинают превращать в икону — не дух его видят, а только букву. Ведь и постановление с умом надо выполнять. Везде нужна диалектика! Вот, например, чего лучше, — комбайн! Разве сравняешь такую машину с жаткой-самосброской? А между тем в иных условиях жатка-самосброска необходима! И оттого, что мы ее сейчас забросили, иногда гибнет урожай. Комбайн в дождь не идет. Сиди и жди погоды. А жаткой и в дождь сжал бы, в снопы связал — урожай цел. А обмолотить можно потом.
Разговор зашел о работе МТС, о механизаторах.
— Мастера у нас народ! — снова оживился Андреев. — Все специалисты свои есть! И кузнецы, и печники, и плотники, и столяры, и механизаторы. С таким народом чего не сделаешь? Кто прежде и поуезжал из колхоза, теперь вон все домой собираются. Правда, Гриша? — обратился он к шоферу и, повернувшись ко мне, добавил: — Шесть лет он по Москве колесил, а теперь на свою машину сел.
— В связи с постановлением вернулись? — спросила я водителя.
— Нет, я пораньше, — улыбаясь, отозвался он. — Прошлый год еще родные написали: «Хорошо стало. Трудодень подходящий. Давай домой!»
— Что же, не раскаиваетесь?
— Раскаиваться не приходится. Зарабатывал я, правда, неплохо. Однако с трудоднями теперь выгоднее. А главное, дома. Разве сравнить?
Машина быстро мчалась к городу.
— Вот хорошо, Гриша! Не люблю тихо ездить, — сказал Андреев. — Время быстрое у нас.
На выразительном лице его ясно отражалась радость.
— Теперь уж наш колхоз не остановить! — ни к кому не обращаясь, медленно проговорил он. — Настроение у народа такое.
С. Журахович
ЦЕНТРАЛЬНАЯ ФИГУРА
Новый председатель
Совсем недавно мне пришлось побывать в одном из отсталых колхозов на Днепропетровщине и беседовать с его новым председателем. Хмурясь, вспоминая всех чертей и всех бывших председателей, он перечислял свои беды, беды колхоза. Низкий трудодень. Бескормица на фермах. Жалкие рубли на текущем счету…