– Вы собираетесь на лед, так?
– Так.
– Неудачное время. Лето было очень жаркое, ледники тают. Морская охота плохая – во сне может в море унести. На юге потоп, у нас ничего интересного.
Свен говорил по-английски четко, решительно, по делу, и Чарли подозревал, что по-датски или на калааллисут речь хозяина звучала бы так же резко.
– Что вы хотите увидеть? Северное сияние? Сейчас солнце заходит совсем ненадолго, сияния не видно; возвращайтесь зимой. Киты? Моря меняются, течения ведут себя неправильно. Белые медведи? Они вымирают. Вам грустно такое слышать? Правительство говорит – не переживайте, настало время больших возможностей, теперь все вокруг зазеленеет; но нарвалов мало, и птицы летают другими маршрутами, и все живое…
Свен умолк, помотал головой, отвернулся, чтобы Чарли не заметил ни единого проблеска чувств на его длинном непроницаемом лице.
– Я ищу профессора Уле, – нарушил тишину гость. – Мне сказали, что он временами наведывается сюда, в Оунавик.
Свен вновь повернулся – быстро, с любопытством, – и у Чарли мелькнула мысль, не сказал ли он чего-то плохого, не обидел ли. Затем Свен выпрямил спину и с непонятной гордостью произнес:
– Да, наведывается. Он был четыре дня назад.
– Вы его видели?
– Он заходил.
– Ночевал у вас?
– Нет. У нас сложные отношения.
– Не понимаю.
– Вы не знаете?
– Не знаю и не понимаю.
Вновь удивление, смешанное с чем-то еще, – не глумится ли Чарли над ним, Свеном; не валяет ли дурака, сидя в самом сердце его дома? Чарли неуютно поерзал на топчане и добавил:
– Я просто выполняю работу. Я… Я должен передать профессору вот это. – Он показал чайную жестянку в ярко-красной подарочной обертке.
Свен, утратив все свое величие, перевел взгляд с жестянки на Чарли, вновь на жестянку и назад на Чарли.
– Зачем?
– У меня такая работа. Я вестник Смерти.
Свен все стоял, камин горел, солнце дрожало над горизонтом и медленно ползло вниз, медленно запускало пальцы за черные клокочущие горы, что высились над поселком. Затем, не сказав ни слова и не изменившись в лице, Свен вышел из комнаты, а Чарли с жестянкой чая остался сидеть на топчане и смотреть на огонь.
Глава 15
– Хорошая была охота, хорошее убийство, мы всю тушу использовали, всю до кусочка…
– Во время испытаний данного продукта ни один кролик не пострадал.
– Что они творят? Это мерзко, мерзко до ужаса…
– Охота с гончими – старинная традиция…
– Вурдалаки!
– Они мажут кровью лица…
– Давай начистоту, ладно, поговорим начистоту? Понимаешь, бедняки нам завидуют…
– Я против законов, которые запрещают оружие, да, против – мне оленей стрелять надо.
– А счетчик все тикает…
Меню ресторана «Полярная звезда», Нуук, сентябрь 2015
Копченая скумбрия с хреном, горчичными зернами и молоком.
Сердце овцебыка, подается со спельтой, облепихой и домашним майонезом.
Седло северного оленя, краснокочанная капуста, костный мозг и ежевика.
Суаасат – суп из тюленя, с луком, картофелем и лавровым листом.
Соус тартар из нарвала, подается с хрустящим картофелем и компотом из водяники.
Все блюда готовятся из самых свежих и самых лучших продуктов.
Приносите свою рыбу!
Глава 16
Ане преподавала в школе. Ане сама была школой. Когда Ане не преподавала, она мастерила украшения из кости, кожи и камня. Работы Ане выставлялись в Нууке – одно украшение купил американец для какого-то своего знаменитого клиента, который якобы участвовал в кампании в поддержку коренных народов; правда, этого украшения Ане больше не видела и чем дело кончилось, не знала, да и вообще, она была полукровкой и не понимала, как люди в Лос-Анджелесе собираются ее защищать, и от чего именно, но что поделаешь, хоть деньги заплатили, и то хорошо.
Сейчас Ане стояла в кухне своего маленького домика, расположенного там, где соленая вода встречается с белым льдом, и тихо, тягуче перешептывалась с мужем, с которым жила пятнадцать лет, а в соседней комнате на старом мамином топчане, предназначенном для редких гостей, сидел вестник Смерти и безуспешно ловил сигнал мобильного телефона, и смотрел в огонь, и ждал.
Он же не…
…но приехал сюда…
…не значит…
…летний лед…
…Уле ушел без собак…
…всегда без собак…
Узнаем ли мы Смерть, если он появится?
Не знаю. Не знаю.
Наконец, когда тени вытянулись и небо приобрело фиолетово-серый оттенок, когда настала долгая, пропитанная светом ночь, тогда Ане со Свеном вошли в комнату к Чарли, и Ане сказала: