Я имею в виду, что моё состояние было совершенно невротическим: я просто ждал возможности съесть бифштекс и выпить молочный коктейль. То есть в первый день во время медитации я думал о том, как и чем пообедать, о том, как я въехал в страну, и каким свободным я себя ощутил. Но я продолжал занятия на курсах, потому что чувствовал, что это «хорошо для меня». Я чувствовал, что должен делать всё хорошо, чтобы быть хорошим. И тогда я решил: если это – единственный способ Освобождения, о котором я предполагал, то я не собираюсь этого делать. Так что я прекратил практику. Но через несколько лет я заметил, что начал тосковать по тому, чтобы просто посидеть тихо. И это была совсем другая игра. Индийский святой, Рамана Махарши, как-то сказал: «Я просто не ел, а они сказали, что я голодаю». То же самое!
Это имеет отношение ко времени. Как если бы наши умы, выходя за рамки дозволенного, увидели заранее, куда мы собираемся, а затем заставили нас подражать тому, о чём мы думаем, что мы туда собираемся, но наша интуиции не имела шанса своевременно двигать нас в нужном направлении. Кто-то подошел ко мне на днях, и сказал: «Вы знаете, я просто устал делать то, что следует». Я тоже!
Главным образом, я делал это с собой. Я уверял себя: «Ты должен сделать это, ты, действительно, должен!». Когда-то я даже сомневался, имею ли истинное стремление к Богу. И это «я должен» шло от недостатка веры. Чем больше я доверял себе, чем чаще говорил: «Ну и ладно, я буду просто тем, кто я есть», тем больше я начинал чувствовать глубокую тягу к Богу. И те методы, которые могли помочь мне, например, медитация, становились радостью, а не горой, на которую нужно карабкаться. Это просто вопрос времени.
РАМ ДАСC ОБ ИУДАИЗМЕ
30 мая 2012
Мой иудаизм был, прежде всего, «политическим». Я имею в виду, что никогда не проходил ритуала Бар Мицва и ему подобных. Хотя мой отец был весьма известным в еврейской общине. Он начал свою деятельность в Брандеском Университете и был главой еврейской благотворительной организации «United Jewish Appeal». Он встречался с Эйнштейном и сотрудничал с основателями Медицинского колледжа им. А. Эйнштейна в Нью-Йорке.
У меня случился интересный разговор, когда я был на открытии надгробного памятника моей матери в 1968 году. Я недавно вернулся из Индии, и раввин большой богатой синагоги в Бостоне, которую я посещал, кратко поприветствовал меня. Замечу, что мой отец был членом Совета попечителей синагоги. Итак, раввин пришел на открытие памятника, на нём была мягкая шляпа и тёмные очки. А я был во всех своих индийских одеяниях, и он никогда не встречал меня раньше. Он слегка напрягся, увидев меня, однако здраво предположил, что я был сыном усопшей. После церемонии он подошёл, взял меня за локоть и поинтересовался моей жизнью. Раз уж он спросил, я стал ему отвечать. Мы стояли меж двух надгробий, и я рассказывал ему, что случалось со мной в Индии. Я всегда был довольно прямым, и говорил с ним откровенно. А затем он поведал мне следующее: «Когда я был в богословской школе, однажды ночью я готовился к экзаменам – я был глубоко погружён в библейские исследования. И вдруг книга выпала из моих рук, и великий свет появился передо мной, и я имел невероятное видение». Далее он описал своё видение. Я сказал ему: «Отлично! Вам очень повезло». И добавил: «Это, должно быть, помогает вашей работе со многими прихожанами храма. Вы счастливчик. Вы должны бы поделиться своими переживаниями с людьми». – «Но, кроме тебя, я никогда и никому не говорил о видении. Это не имеет никакого отношения к моей работе». И он отметил, что иудаизм является общенародной религией, мол: «Я не заинтересован в мистике».
Интересно, что различные религии, каждая религия, как и иудаизм, очевидно, имеют мистическую традицию, однако большинство их ритуалов предназначено для людей, которые в течение одной своей жизни и не собираются пробуждаться. Они разработаны, чтобы поддерживать спокойствие прихожан. Чтобы сохранить их моральные качества, порядок, единение. Но христианство не заинтересовано в том, чтобы Христос прогуливался между рядами в церкви. А евреи не хотят задумываться о том, что случилось с Моисеем на горе – их основной интерес состоит в принесённом Моисеем людям. Затруднение священников, в конечном счете, исходит из того, как рассказывать о Десяти Заповедях. Я бы начал со слов: «Есть Господь, и вам лучше бы следовать за Ним, иначе...».