Полагаю, маразм происходит от того, как вы используете свой ум. Допустим, я думаю, что хотел бы поступать иначе, чем я делаю сейчас, но я не делаю так – потому что, если я не ем то, что действительно люблю, лишь оттого, что кто-то говорит мне, что это вредно, я, в конечном итоге, начинаю ненавидеть и этого человека, и себя. А вот это уж точно не может быть хорошо для моего здоровья.
Я имею в виду следующее. Мои родители отправились в Европу в 1933 году. Это был первый пик их жизненного успеха, и они сплавали в Европу на "Queen Mary". Папа привёз оттуда целую коллекцию французских вин – он считал, что это является важным показателем престижа. В подвале нашего дома он построил винный погреб, очень небольшой, с небольшими винными шкафами, где вино хранилось в горизонтальном положении. По воскресеньям или в праздничные дни мы извлекали по бутылочке вина. Любимым занятием отца было спускаться в винный погреб, наслаждаться видом его коллекции и проворачивать бутылки... Но оказалось, что просто держать их в горизонтальном положении и проворачивать было недостаточно. И открывая бутылки, мы замечали, что все больше и больше вина стало приобретать вкус уксуса. Это такая метафора: я тоже не собираюсь всего лишь лежать горизонтально и время от времени переворачиваться с боку на бок.
Сознательный человек утверждает, что тело – это храм, в котором он хочет выполнять свою эмоциональную и интеллектуальную работу. Это правда, это мудро, и стоило бы подумать, как, когда и что мы делаем для своего организма. Все, что я могу сказать определенно, это – чем раньше вы начнете заниматься своим здоровьем, тем лучше, особенно имея в виду качество жизни в долгосрочной перспективе. Однако, даже если то, что вы теперь делаете, не лучшим образом повлияет на ваше здоровье позже, я не думаю, что кто-то должен делать себя несчастным из-за этого.
Октябрь 1995 года
СРЕДИ МЫСЛЕФОРМ
7 ноября 2012
Когда я начал погружаться в более глубокие слои моего сознания, я нашёл такое место внутри, где мог находиться в покое. В то же время оно представляло собой пространство, в котором я мог работать с людьми через их проекции – без моего физического взаимодействия с ними. Когда я вижу, что люди начинают говорить... Это очень похоже на странички комиксов, где вы читаете мысли персонажей в исходящих от них пузырях. И эти пузыри налезают друг на друга. Каждый человек сообщает вам, что он думает о том, кем он является, и что он думает о том, кем являетесь вы.
Когда вы идете по улице, то, как люди смотрят на тебя и говорят с тобой, выявляет их представление о реальности. Если у вас имеется реальность, к которой вы привязаны, и у них есть реальность, к которой они привязаны, вы вместе пытаетесь найти общий способ поделиться реальностью. Но если вы никак себя не определяете и если вы – практически никто (не в смысле, что вы ничем не занимаетесь, хотя, на самом деле, все же «кем-то» являетесь), если вы, действительно, практически никто, вы просто – некий образ, их проекция проходит через вас, и вы можете почувствовать как ваше тело совмещается с обликом, о которые они думают, что это вы. И если вы не цепляетесь за их мыслеформу, она просто проходит сквозь вас, как ветер сквозь сито.
Вот история, которую я рассказывал много раз... Однажды в Нью-Йорке я собрался на вечеринку. Перед этим мы с Тимом Лири поделили на двоих кусочек сахара с ЛСД. В те дни вы просто капали кислоту на кубик сахара. И, когда мы ломали кубик, я, видимо, получил часть сахара с большей дозой. Когда мы добрались до места вечеринки, мы намеревались всю ночь слушать радио-шоу, которое вел Лонг Джон Небел. Тим обошел со мной всех собравшихся. А там была девушка, которая делала эскизы людей прямо на стенах квартиры. Она спросила, можно ли нарисовать меня. И я ответил ей: «Отлично». Поэтому я сел там, будучи под кайфом, и подумал: «Кто я? Кто она?». И ещё я подумал: «Ну, я молодой человек, глядящий в светлое будущее». Я просто сидел там. И она начала делать эскиз. Тут я заскучал – в образе молодого человека. И я подумал дальше: «Нет, на самом деле, я старый и мудрый». Я не изменился. Я имею в виду, что я просто сидел там, думая: «Я старый и мудрый». А девушка взяла ластик и стала стирать свой набросок. Далее я подумал: «На самом деле, я – крутой парень, который хочет эту девчонку, и я своего добьюсь». И опять я не изменился. Просто такая мысль промелькнула в моей голове. Однако девушка снова начала стирать изображение, и, наконец, она сказала: «Я не могу ухватить ваши черты. Они как теплый пластилин. Постоянно меняются». И я понял, что на её попытки изобразить меня влияли мои мыслеформы. Так что, когда вы смотрите на людей с этой точки зрения, вы можете заметить, что в их мышечной структуре, во всем облике, постоянно большими буквами написано, что именно они думают о том, кто они есть. То, что они выдают, тон их голоса, всё, всё это – одна большая проекционная система ума.