— О'кей! — Бейкс обрадовался компании. — Что будем делать? Швырять пенни вместо колец?
— Вот бы отхватить ту коробку шоколада, — сказала толстуха, глазея на призы.
— Это мигом! Кстати, друг, ее зовут Мариам, — Эрни игриво шлепнул девушку. — Прямо как автобус, верно?
— Негодник, — обиделась толстуха, — вечно меня задеваешь.
— Брось, я же шучу, — засмеялся Эрни и схватил за руку вторую девушку. — А это Фрэнсис. Ее можно задеть, она не против.
— Только попробуй, — улыбнулась Фрэнсис и повторила — Попробуй только!
— Ну пошли, что ли, — заторопился Бейкс. Ему вдруг сделалось легко и весело.
— В кегельбан? — спросил Эрни. Он был рослым парнем, из коротких рукавов желтой тенниски торчали мускулистые волосатые руки, на запястье блестели золотые часы с браслетом.
— Пустая трата денег, — сказала Фрэнсис.
— О Господи, Фрэнсис, прекрати! — набросилась на нее Мариам.
— Ведь мы миллионеры! — орал Эрни.
— Ты поосторожней с деньгами, — предупредил Бейкс. — Тут полно всяких типов. Я еле ноги унес.
— А что, они… — открыла было рот Фрэнсис.
— Все обошлось, — ответил Бейкс, тронутый ее участием.
— Ладно, — сказал Эрни, — буду поосторожней. Ну, пошли.
Он стал прокладывать дорогу в толпе.
— Не потеряйтесь!
Бейкс шел следом за Фрэнсис и не видел ничего, кроме копны черных шелковистых волос, схваченных на затылке пластмассовой заколкой.
— Ну и народу здесь! — кричал Эрни. — Пока дойдет наша очередь, шоколад кому-нибудь достанется.
Его коротко остриженная голова плясала впереди, как поплавок.
«Автодром» грохотал канонадой, возбужденно галдели люди, становились на дыбы деревянные кони с горящими ноздрями и лоскутными хвостами. Бросалась в глаза вывеска на размалеванном фургоне: «Мадам Клейр предскажет ваше будущее!»
— Хотите узнать судьбу? — спросил Бейкс у Фрэнсис.
— Не верю я в эту чушь, — ответила она улыбаясь.
— И в трефового короля, и в дальнюю дорогу?
Она покачала головой, поглядела по сторонам и закричала:
— А где же Эрни и Мариам? Неужто потерялись?
Бейкс обвел глазами толпу.
— Черт, их нигде не видно. Будем искать?
— Легче найти иголку в сене.
— Вот уж верно!
— Я и одна не пропаду, — сказала Фрэнсис.
— Мне тоже так кажется. А можно я побуду с вами?
— Так и быть.
— Все же давайте взглянем, нет ли их у кегельбана.
— Зря только время потеряем. И вообще, мне домой пора.
— Не уходите, рано еще. Давайте выберемся из этой толчеи и посидим где-нибудь. Идет?
— Ладно. От пыли в горле першит.
— Только уговор — не теряться! — сказал он, беря ее за локоть, и пошел напролом сквозь колышущуюся людскую массу. Наконец они выбрались из толпы и оказались на «ничьей земле», усеянной пустыми бутылками, картонными стаканчиками и целлофановыми пакетами из-под жареного картофеля. По другую сторону шоссе, на фоне багровеющего ночного неба бледно желтели огни предместья.
— Уф! Какое счастье, что мы ушли, — ловя ртом воздух, сказала Фрэнсис. Оранжевые блики играли на ее лице.
— Тут есть одно местечко, — Бейкс показал в сторону алого неонового пятна с рекламой кока-колы. — Лишь бы Эрни и та девушка не переполошились.
— Они знают, что мы не заблудимся.
Бейкс взял ее под руку, и они пересекли шоссе, направляясь к кафе, приютившемуся в тени новой эстакады. По эстакаде шел народ, лавиной волшебных огней катили машины.
В маленьком кафе было пусто, из приемника лилась мягкая приглушенная музыка. За прилавком, покрытым пластиком, стояла индианка в зеленом сари, с браслетами на запястьях, с подведенными тушью глазами.
— Что вы выпьете? — спросил у девушки Бейкс.
— Все равно. Ну, скажем, ананасного соку.
Бейкс взял два стакана соку и отнес их на столик в укромном уголке. Они уселись напротив друг друга под плакатом, прославляющим достоинства слабительного порошка. Все так же негромко играло радио, с другой стороны шоссе доносился гул ярмарки.
— Как это вас занесло на карусели? — спросила Фрэнсис, потягивая через соломинку сок.
— Тут у меня приятель живет неподалеку. Я его не застал, деваться было некуда. А вы любите аттракционы?
— Я пошла за компанию, с Эрни и Мариам.
— Когда я был мальчишкой, тетка повела меня однажды в цирк. Ох и невзлюбил я его. Артисты все время поворачивались к нам спиной, и ничего не было видно. Я спросил у тетки, в чем дело. Она и говорит — это потому, что мы сидим на местах для цветных, а артисты для белой публики стараются, хоть мы и заплатили за билеты столько же. С тех пор я ни разу в цирке не был.