С наступлением вечера в комнате стало не так душно. Бейкс разделся до пояса и подошел к умывальному столику у окна. Налив воды в таз, он смочил тело серой рыхлой губкой и вытерся несвежим полотенцем. Потом оделся, майка и рубашка еще хранили дневное тепло. Перед зеркалом в шкафу Бейкс повязал галстук. Медно-карие глаза и удлиненная верхняя губа напряженно улыбались. Он подумал: «Лиса пока еще на воле!» Надевая пиджак, он запел про себя: «Пойду охотиться в лесу, поймаю рыжую лису, плутовку в клетку посажу и… никому не покажу».
Порывшись в кармане брюк, Бейкс достал письмо, которое получил вместе с листовками. «Свяжитесь с Хейзелом в пятницу». Он закурил сигарету и, поднеся горящую спичку к письму, глядел, как темнеет бумага, потом вспыхивает пламенем и осыпается на пол пеплом.
Бейкс напоследок оглядел комнату, расправил покрывало на кровати, подхватил чемоданчик и пошел к двери. Бумажный пакет с пижамой и бритвенными принадлежностями остался лежать подле умывальника. Бейкс не брал его с собой, собираясь сюда вернуться.
Приоткрыв дверь, он выключил в комнате свет и вынул ключ из замка. В узком коридоре никого не было. Бейкс захлопнул дверь и запер ее на ключ. Никто из соседей не выглянул. Положив ключ на притолоку. Бейкс зашагал по коридору. На полпути он вспомнил, что не вылил воду из таза, но решил не возвращаться. Лестница была едва освещена, в доме тихо, только где-то на первом этаже пел мужчина Он сошел вниз по скрипучим ступеням и очутился на улице.
V
Синий вечер упал, как занавес в последнем акте. В воздухе чувствовалось дыхание осени, издали грозящей перстом. Еще не зажигали фонарей, в сумрачных подъездах и на верандах двигались серые тени и нелепые призраки, будто персонажи театра абсурда. Слышались негромкие пересуды, смех, рдели светлячки сигарет.
Бейкс постоял у подъезда, поглядел по сторонам. На мостовой, где днем посреди своей рухляди сидела выселенная старуха, теперь валялась только пустая картонка. Не заметив ничего подозрительного, он не спеша зашагал по улице, беспечно размахивая чемоданчиком с листовками. В этой дешевой коробке таилась смертельная угроза: за призыв к вооруженному перевороту полагалась казнь. А с виду — скромный прохожий, ничем не приметная фигура в затрапезном коричневом костюме.
Он пересек обширный пустырь. Это место будто подверглось бомбежке. В газетах писали, что здесь построят дома для белых семей «среднего достатка». Бейкс шел по направлению к главной улице пригорода. Он решил начать с дальнего адресата и обойти остальных на обратном пути.
В сгущавшейся темноте он едва не наткнулся на двух маленьких налетчиков в лохмотьях, вынырнувших из переулка. Сопливцы наставили на него деревянные пистолеты.
— Эй, мистер, гони цент!
Он ухмыльнулся и обошел засаду, а они завопили ему вслед:
— Эх ты, жадюга! — Некоторое время мальчуганы преследовали его, паля из пистолетов, но вскоре прекратили погоню.
На шоссе Бейкс купил у юнца с мордочкой волчонка, в комбинезоне с чужого плеча последний выпуск вечерней газеты и зашагал к троллейбусной остановке мимо заколоченных оптовых складов и торговых рядов. Он наткнулся на развалины кинотеатра. Раньше здесь обычно толпился народ. Такой вид, будто случилось землетрясение. На покосившейся доске рваная заляпанная афиша словно с издевкой рекламировала старую картину «Ураган». На западе, на фоне неоновой зарницы чернели контуры городских холмов.
Зажглись фонари. Бейкс ждал на остановке с плоским чемоданчиком в руке, свернутой газетой под мышкой, настороженно озираясь карими глазами. Подъехал двухэтажный троллейбус, Бейкс замахал водителю, вскочил на ступеньку и поднялся по лесенке наверх — на места для цветных. Он сел в заднем ряду, поставив чемоданчик на колени, закурил и стал присматриваться к пассажирам. Народу в салоне было немного. Вроде никто не похож на шпика. Впрочем, поди их разбери!
Бейкс развернул газету. Почти всю первую полосу занимал отчет о суде над женщиной-убийцей. «Она замыслила преступление еще весной. Каждое утро она подсыпала мужу в кофе немного мышьяку. Растолченный яд не отличался на вид от молочного порошка». В боковой колонке приводилось выступление министра полиции: «Республика стоит перед угрозой новой волны партизанских вылазок на северной границе… Просачивающиеся из-за рубежа националисты сеют смуту среди местного населения».