– Сдаемся, товарищи! Только не обижайте!
Сотни две ударниц гуськом складывают оружие тут же на панели…» [186].
Впрочем, рота женщин еще до выстрела «Авроры», как свидетельствовал в своих воспоминаниях министр Временного правительства П.Н. Малянтович, при первой же возможности и перед своим уходом, заявили: «наше место на позициях, на войне; не для этого дела мы на службу пошли».
Женская рота, сдавшаяся солдатам Павловского резервного полка, была разоружена и препровождена в казармы Павловского, затем Гренадерского полков, а на следующий день – отправлена в Левашово к месту своего постоянного дислоцирования [187]. Маниакальная жажда крови еще не пробудилась в победителях, они еще оставались великодушными, снисходительными и человечными… Даже перманентно инакомыслящий Л.Б. Каменев (Розенфельд), которого В.И. Ленин в своем письме от 19 октября 1917 года заклеймил, как штрейкбрехера, и даже требовал оного исключить из партии за то, что оный выдал «Родзянке и Керенскому решение ЦК своей партии о вооруженном восстании», – на второй же день после государственного переворота – 27 октября на первом заседании ВЦИК Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, был избран на пост председателя ВЦИК, т. е. стал, фактически, главой государства. На тот момент ВЦИК – высший орган революционной демократии – еще находился над СНК. Выше был только Бог и съезд Советов.
Впрочем, Каменев недолго побыл столь высоким руководителем – через несколько дней, впавший в немилость, демократично избранный, был директивно смещен и заменен. Сначала же он, и не только он от В.И. Ленина 3 (16) ноября получил «черную метку» – «Ультиматум большинства ЦК РСДРП(б) меньшинству»: «Большинство ЦК РСДРП (большевиков), целиком одобряющее ту политику, которую проводил до настоящего момента Совет Народных Комиссаров, считает необходимым обратиться к меньшинству ЦК со следующим категорическим заявлением.
Политика нашей партии для данного момента определена в резолюции, предложенной товарищем Лениным и принятой вчера, 2-го ноября, ЦК. Эта резолюция объявляет изменой делу пролетариата всякую попытку навязать нашей партии уклонение от власти, раз Всероссийский съезд Советов эту власть именем миллионов рабочих, солдат и крестьян вручил представителям нашей партии, на основе нашей программы» [188].
Вот оно как! Оказывается, как только лозунг «Вся власть Советам!», наконец-то, воплотился в реальность – материализовался в самом существовании II Съезда Советов, так тотчас Всероссийский съезд Советов все это решительно отверг, и «именем миллионов рабочих, солдат и крестьян» вручил власть не сельским и вышестоящим Советам, а — партии большевиков!? Конечно, как тут было от такой-то донельзя эпатажной наглости Каменевым и прочим, изменившим делу пролетариата, не окаменеть да рот-то в изумлении не раззявить? Вот они и раззявили…
И тогда премудрый Ленин, будучи председателем СНК, контроль над которым по решению II Съезда Советов осуществлял ВЦИК, решил враз переподчинить себе вышестоящую инстанцию, решил подправить случившуюся историческую и теоретическую нелепицу, а заодно уж и окончательно прихлопнуть особо слабо его понимающих. И он создает очередное письмо «От Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков) Товарищам Каменеву, Зиновьеву, Рязанову и Ларину», в котором допускает вполне себе свирепый окрик, ставший впоследствии одним из кирпичей в грядущей практике душегубов из ВЧК-ОГПУ-НКВД: «Центральный Комитет уже предъявил однажды ультиматум виднейшим представителям вашей политики (Каменеву и Зиновьеву), требуя полного подчинения решениям ЦК и его линии, полного отказа от саботажа его работы и от дезорганизаторской деятельности» [189].
Таким образом, проведение ВЦИКом собственной политики, отличающейся от политики ЦК РСДРП(б) было обозначено, как саботаж и дезорганизаторская деятельность.
И далее Ленин, видимо уже окончательно уверовав в то, что он и есть это самое ЦК, заявляет: «Уходя из ЦК, но оставаясь в партии, представители вашей политики взяли на себя тем самым обязательство подчиняться постановлениям ЦК. <…> Ввиду этого ЦК вынужден повторить свой ультиматум и предложить вам либо немедленно в письменной форме дать обязательство подчиняться решениям ЦК и во всех ваших выступлениях проводить его политику, либо отстраниться от всякой публичной партийной деятельности и покинуть все ответственные посты в рабочем движении, впредь до партийного съезда.