— А какой второй?
— На мои похороны, — сказал он шутливо-пугающим голосом.
— Андре! Что за разговоры, ты собрался помирать?
— Рано или поздно все там будем. А учитывая нашу разницу в возрасте, логично предположить, что я раньше.
— Может, ты до ста лет доживешь, а я в семьдесят окочурюсь. И вообще, все настроение испортил! — надулась я.
— Ну а что, это жизнь. А жить с Высшим еще опаснее.
— Говори.
— Ну а что говорить, у нас время от времени вспыхивают межклановые конфликты из-за земель, фамильных драгоценностей. Передел сфер влияния.
— А ты важная персона? — я оживилась.
— В общем, наверное, можно и так сказать. Я граф.
—Вау! Разве в Венгрии не республика?
— Это не имеет отношения к государственному устройству. Для государства я обычный рядовой гражданин, но в кругах Высших титулы сохранены, а вместе с ними и родовые владения, недвижимость и право наследования, — объяснил Высший. — У нас майорат, то есть все родовое имущество после моей смерти должно было бы перейти к моему старшему сыну, как от моего отца перешло мне. Брат и сестра остались без наследства, если не считать некоторых денежных сумм и права проживать в фамильном доме. А все основные земли, бизнес, семейные книги, драгоценности и титул принадлежат мне.
— Но твой сын….
— Да, он не является наследником, потому что его мать не Сайре. И поскольку мне уже за пятьдесят, мой брат расслабился в спокойном ожидании, что скоро я склею ласты, и он станет хозяином всего. Новость о моем намерении жениться на молодой девочке сильно его огорчила, и он попытается сделать все, чтобы не допустить этого брака.
— Что?! Меня убьют? — чего-чего, а этого мне точно не хотелось.
— Нет, ты под защитой. У меня много сторонников. Здесь до тебя вряд ли доберутся, а в Венгрии ты будешь под круглосуточной охраной.
— А если они астрально..?! — в моем голосе отчетливо сквозил страх.
— Защита и это предусматривает. Да, убить тебя легко, но мы сразу поймем, кто именно это сделал — будет астральный след. Это все понимают, а расплата за убийство Сайре — смерть. Жестокая смерть. А преследование Сайре, тем более беременной, приравнивается к убийству.
— Ужасы какие ты мне на ночь говоришь. Помнишь, как я тебя сегодня поцеловала в парке?
— Еще бы!
И разговор плавно перетек в эротическую плоскость, а поскольку теперь у нас в распоряжении были не только зрительные и слуховые, но и тактильные и обонятельные данные, то общение стало намного ярче и подробнее. Мы в красках описывали друг другу, как и что сделали бы, окажись мы сейчас в одном помещении. У меня в ноздрях стоял аромат его парфюма и мужского тела, флюиды тестостерона, которые отключают мозг и заставляют бартолинову железу производить тягучий секрет в огромном количестве. В какой-то момент я почувствовала, будто мое сознание вообще не связано с телом, обособлено и существует независимо от рук, ног и всего остального. Может, это и есть астрал? Энергетическое тело, или как там оно правильно называется.
Время исчезло. Я не знала, сколько минут или часов продолжался наш разговор. Но когда мы оба достигли наивысшей точки — не просто оргазма, а полного физического и эмоционального насыщения и расслабления, и я вернулась мозгом в окружающую действительность, я была поражена: стояла просто ГРОБОВАЯ тишина. Если не считать, конечно, треска лампы в коридоре. Все живое как будто вымерло. Казалось, всех парализовало мощнейшей усыпляющей взрывной волной.
— Андре… здесь так тихо… они все уснули. Все. А время еще вполне детское, да и ночью все равно так не бывает. Кто-то ходит по коридору, скрипит дверями, спускает воду в туалете, звонит телефон на посту дежурной медсестры. А тут абсолютно тихо…
— А что тебя удивляет? Мы с тобой выбросили столько энергии. Они ее наелись и спят.
— Это как?! — удивилась я.
— Я сообщаю тебе энергию, а ты ее трансформируешь и транслируешь вокруг… всех и накрывает, — похоже, для Андре не было ничего необычного в ситуации.
— Фига себе я трансформатор! — я нервно хихикнула.
— Давай тоже спи.
— А ты?
— И я. Спокойной ночи, солнце. Моя Сайре.
У нас получилось встретиться еще только один разок, когда он пришел ко мне в больницу, и мы сидели в холле для встреч с родственниками. Это было крайне рискованно, потому что ко мне могли прийти знакомые, а замужней женщине не пристало сидеть в обнимку с чужим мужиком. Вдоль стены стояли скамеечки, на одной из которых, подальше от входа, поближе к углу, мы и сидели. Хотелось говорить и говорить бесконечно, слушать его голос, чувствовать его запах, прикасаться к нему. От этой близости я сходила с ума и чувствовала, как влага заливает мои трусики. В ноздри проникал запах возбуждения, от которого кружилась голова. Андре тоже, несомненно, ощущал этот аромат, и в его глазах плескалось звериное желание. Его рука лежала на моей спине. Я повела плечами, как бы стряхивая ее ниже, и его ладонь скользнула к моим ягодицам. Я чуть-чуть приподнялась, и его пальцы оказались подо мной. Сидя на его широкой ладони, я ощутила, как его пальцы отодвинули мои трусики, уже промокшие – хоть выжимай, и вторглись в тесное отверстие, истекающее соком. У меня потемнело в глазах, Андре сжал зубы, чтобы не зарычать. Все окружающее плыло и качалось перед моим взором. Уж не знаю, заметили ли что-нибудь другие пациенты и их посетители. Возможно, странная пара с мучительной страстью на лицах и привлекла чье-то внимание, но нам было все равно. Я сжимала стенками влагалища два его пальца и чувствовала, что сейчас потеряю сознание. Наконец, мой инстинкт самосохранения возобладал, и я с большой неохотой убрала руку Андре. Глядя на него глазами, полными боли и страдания, я произнесла: